Ирина Алексеевна Ефимова - Мой 21-й Наполеон

мнения, что месть – это блюдо, которое подают холодным. День прошёл кое-как, всё было наперекосяк. И работа у неё не клеилась, и Димочка фальшивил, и Танечка играла хуже некуда. В общем, Лиза ждала вечера. Дети были, как всегда, накормлены, уроки выучены, дом прибран, ужин для любимого мужа приготовлен. Она ждала Ванечку. Ванечка, как ни в чём не бывало, пришёл после работы и сел ужинать. В его любимой кружке был налит горячий чай, как он любит. Но не только чай. Лизка заботливо добавила в него небольшую порцию снотворного. Через минут двадцать Ванечку сморил сон, дети тоже были отправлены спать.

Лизку трясло. Она впервые в жизни боялась потерять своего Ванечку. Если так рассудить, то куда она без него? У неё полставки в школе. И двое детей на руках. Ну, выбьет она алименты. А хватит ли этого? У детей кружки и секции. Сонечке надо на весну покупать одежду, вымахала совсем. Андрею скоро форму новую в секции покупать, они к российским соревнованиям готовятся. Да и кушать они хотят каждый день. Ну, хорошо, есть машина. Но её продавать нельзя, потому что Лизка возит детей по кружкам и секциям сама. Есть дача. Придётся делить. Боже, как подумаешь! Столько лет коту под хвост! Может, и не надо мне ничего знать? Может, и нет ничего? И я зря себя накручиваю? – сомнения одолевали Лизку больше получаса. Но потом она всё-таки решилась и залезла в Ванечкин телефон.

Так, что тут? Контакты. Звонки. Ничего интересного. А, нет, какой-то Алексей Петрович. Разговоры длятся долго. Может, по работе? Надо посмотреть в мессенджере. Так, тут заказы, тут заявки, тут опять по работе. А у Алексея Петровича картинки. Это что? На фото была девушка, точнее нижняя часть её тела. В кружевных чулках. В очень дорогих чулках, уж Лизка то разбиралась. А снизу подпись: «Малыш, спасибочки за подарочек! Ты заслуживаешь продолжения вчерашнего! Я никогда не забуду наши игры!», и подмигивающий смайлик и смайлики с сердечками и поцелуйчиками. Фу, как пошло, – подумала Лизка и закрыла чат. Но потом пошла на кухню, налила себе для храбрости рюмку водки (чего она принципиально не делала никогда) и вновь открыла чат. Поняв, что Алексей Петрович – это никто иной, как Снежана (фу, какое имя слащавое!), и что встречаются они уже давно, и что подарено всяких там подарочков и белья этой Снежане уже не на один десяток тысяч, и даже не на три, Лизка пошла пить дальше. После третьей рюмки, она достала чемодан и начала потихоньку складывать Ванечкины вещи. Если хочет, пусть на даче пока живёт, или у этой Снежаны.

Лизка обычно человек очень эмоциональный, взрывной даже. Она не может просто нейтрально реагировать на происходящее. Но тут её как будто бы подменили. Такой спокойной её даже дети редко видели. Утром, увидев чемодан, Ванечка всё понял без лишних объяснений. Он позавтракал и ушёл со своими вещами. Куда ушёл, Лизку мало волновало. Она отвела детей в школу, доплелась до работы, кое-как отвела занятия, отвезла после школы детей на кружки. Весь день на автомате.

Вечером Лизка появилась перед моей дверью без звонка и с бутылкой Мартини. Вид у неё был потерянный.

– Лиз, ты чего? – такой я её реально не помню.

– Можно я у тебя выпью, Лар? Я просто одна не хочу пить.

– Конечно, заходи! А что стряслось то? Умер кто? – я ничего не понимала.

– Ванечка.

– Как, Ванечка? Когда? Что случилось?

– У него Снежана, – говорила Лизка отстранённым голосом, наливая Мартини и накладывая лёд.

– У кого Снежана? Какая Снежана? Лиз, он жив или умер?

– Я умерла. А у него Снежана, – она плюхнулась на диван, чуть не разлив Мартини. – Ой, прости, пожалуйста, – сказала она и тут так разрыдалась, что успокоить я её смогла только минут через десять.

Да, для Лизки словно мир рухнул. Она, дурочка, ждала его с работы, готовила супчики и салатики, стирала, гладила. Да, она его нагружала, но ведь всё это было на благо семьи. А он! Когда он успел снюхаться с этой Снежаной? Где он её вообще подобрал?

Мы с ней сидели до ночи и пили, и плакали, и смеялись. Я ей рассказала про своего Аполлона-Романа.

– Ну что тут скажешь? Все они те ещё ходоки! – резюмировала Лизка. – Лар, а знаешь, что самое обидное? Мы на Гоа должны лететь через неделю. Вот как мы теперь полетим? Билеты куплены. Тур оплачен. Как? С ним уж я точно не полечу!

– Подожди, может, можно как-то изменить?

– Что ты изменишь? Всё уже оплачено! Я с ним не полечу. И он, я думаю, тоже наглости не наберётся.

– Ща, погоди! – в моей голове созрела суперидея. Я набрала Эдика и --">