Владимир Великий - Человек без маски

воздушный шар, и сквозь зубы процедил:

─ Должен, но не обязан, товарищ гвардии полковник… Тем более, Вы никакого понятия в медицине не имели и не имеете…

Лихо козырнув, капитан направился в сторону штаба, где находился его кабинет. Он вошел в небольшую комнату и уселся за стол. Призадумался…

Внезапно в коридоре раздался не то грохот, не то ему подобное. Рокотов быстро открыл дверь и слегка был ошарашен. По коридору бежала дюжина солдат с автоматами через плечо. Позади с перекошенной физиономией ковылял Пукас. Тут же раздался громовой голос мужчины в папахе:

─ Караул, слушай мою команду! К бою!

Подчиненные, скорее всего, не поняли приказ начальника, от которого несло как из винной бочки. Возможно и растерялись. Одни, сломя голову, бросились назад, на улицу. Они чуть было не смели со своего пути того, кто ими командовал. Другие, упав на пол, неподалеку от кабинета Рокотова, присоединили к автоматам магазины с боевыми патронами. Передернули затвор. Затем уставились на мужчину в высокой меховой шапке.

Несогласованнось действий караульных рассмешила Андрея Роктова. Он сделал несколько шагов навстречу начальнику, и слегка покачивая головой, произнес:

─ Товарищ полковник… Я что-то не пойму… Зачем такие маневры, да и еще в штабе части?

Пукас сначала ничего не сказал. Скрипел зубами. Корил себя за то, что по-настоящему не проинструктировал состав караула по захвату вольнодумца в погонах. Во время обеда ему звонил полковник Самойлов. Просил во что бы то ни стало доставить Рокотова в окружной госпиталь, вплоть до применения силы. Затем он открыл рот и с ухмылкой отпарировал:

─ Не говори, капитан… Этих салаг учить бесполезно, хоть днем или ночью. Одна бестолковщина…

Только сейчас, в этом переполненном автобусе, Рокотов понял, что прошлым вечером была не очередная игра полупьяного полковника с вооруженными солдатами. Это была попытка насильственной его депортации в психушку. К счастью, она оказалась неудачной…

Михайлов, видя перед собою мрачное выражение сослуживца не сомневался, что Андрюхе Рокотову, главному умнице полка и служаке сейчас очень тяжело. Через несколько часов они войдут на территорию окружного военного госпиталя и он, как начальник медицинской службы, представит его для обследования. В том, что пропагандист полка капитан Рокотов не псих, а вполне разумный человек, он, как врач и как человек с погонами на плечах, нисколько не сомневался. И в военном городке мало кто в этом сомневался.

Рокотова два года назад перевели из Группы советских войск в Германии. За это короткое время он зарекомендовал себя только с положительной стороны. Не только как главный теоретик партии в войсках, но и как офицер. «Немец», так довольно часто называли тех, кто приехал из ГДР, все проверки как по стрельбе, так и по вождению боевой техники сдавал только на «отлично» или «хорошо». Преуспевал он и в физической подготовке. Ему не было равных в беге на короткие дистанции, как не было равных и в игре в волейбол. Михайлов, едва познакомился с новеньким, тотчас же стал ему завидовать, не только как офицеру.

Завидовал как мужчине, который был не только высокого роста и подтянутый, но и еще к тому же, имел очень красивую жену. Алла, так звали супругу Андрея Рокотова, была несколько ниже своего мужа и чуть тоньше. Шефу полковой медицины очень нравились глаза блондинки, которые, как ему иногда казалось, могли втянуть в омут своей синевы любого офицера, да и генерала. Михайлов при встрече с полковой красавицей довольно часто вел себя неординарно. Он иногда становился красным как рак, когда она внимательно разглядывала его физиономию. Затем почти по-дружески протягивала ему руку. От такого внимания офицер млел и что-то бурчал себе под нос. Пунцовое выражение лица мужчины вызывало у женщины улыбку. При этом она обнажала свои очень ровные и очень белые зубы.

Встречался он с Аллой почти ежедневно, как и с другими женами офицеров и прапорщиков. Встречались, как правило, в военторге, в небольшом магазинчике, находившимся на территории части или во время небольших банкетов. Они проводились по поводу присвоения очередных воинских званий или по причине знаменательных дат в истории советского народа и его армии. Каких-либо сокровенных разговоров Михайлов с женой своего друга не вел. Обходился репликами о ее здоровье или просто-напросто улыбался. Он не скрывал от себя, что с женами других офицеров он вел себя куда --">