Юрий Николаевич Бойчук - Выпускной

Даже сквозь бороду я узнал эту лукавую улыбку на лице монаха.

– Мирон это ты? -изумился я.

– Здравствуй Павел! Только я уже не Мирон и не Сергей Мироненко, я иеромонах Иов.

– Как получилось, что ты стал монахом? Как ты вообще попал сюда из нашего посёлка?

– Это долгая история. Лариса была первой девушкой, которую я очень сильно полюбил. Целый год я добивался её, но она была непреклонна. Деньги, подарки всё было бесполезно, не подпускала меня к себе ни на сантиметр. Любая другая уже давно бы сидела в моей машине. Я догадался, что ты любишь Ларису, но подумал, что это несерьёзно и на все мои вопросы о тебе она не говорила ни слова. Мишка мой брат, Муха все его звали, рассказал, что произошло между вами на дискотеке. Я понял, что она испытывает к тебе симпатию, а ваш конфликт на дискотеке с Мишкой прекрасный повод вразумить тебя. Как только я начал искать тебя, приехал твой брат разобраться зачем я тебя ищу, и все что тебе причиталось за дискотеку и Мишку получил Егор. Я уже собирался на озеро, чтобы найти тебя, но встретил Ларису. Она сказала, что будет со мной при одном условии, если я не трону тебя. Я ей дал честное «пацанское» при всех своих друзьях! Но когда Егор увез тебя, я думал она откажется. Но она сказала, что от обещаний своих не отказывается, но не будет просто подругой или сожительницей. Если я хочу быть с ней, то должен официально предложить ей выйти замуж, расписаться и сыграть свадьбу. Только в качестве жены она будет со мной! Я сделал все как она сказала, я сделал предложение, и мы готовились к свадьбе. За месяц до свадьбы на нас наехала бригада из райцентра и машину, в которой мы ехали на «стрелку» расстреляли из автоматов. Все, в том числе и Мишка, Царство ему Небесное, погибли. А меня с четырьмя пулевыми ранениями успели привезти в больницу. Лариса, пока я был в реанимации, всё это время была в больнице. Я знал, что она меня не любила. Я её пальцем не тронул, мы ни разу не поцеловались, а она взяла отпуск за свой счет и все два месяца была в больнице. Нянечкам помогала, чтобы не выгоняли из отделения. И вот пока я приходил в себя, всю свою жизнь дурацкую переосмыслил. Сколько зла людям сделал, ничего доброго после себя не оставил. Только страх. Никто не любил-все боялись. Только врали, что уважают, а на самом деле боялись. Пока лежал, вспомнил всех, кому зло сделал! И тебя вспомнил! Понял я, что забрал не своё! Не моя она была! Решил ей сказать, что она свободна. Но она ответила, что если дала слово, то будет ему верна! Не важно, дошла ли она с этим словом до ЗАГСа или сказала его мне в глаза один на один. Удивительная женщина! Как Христос пожертвовал собой, чтобы избавить нас от мучений ада и дал нам пример, вот и она пожертвовала собой ради тебя. Только я, когда всё понял, эту жертву не принял. Я недостоин этой жертвы! Не могу её принять! Мирон бы взял эту женщину себе, а я, когда лежал в той палате, был уже не Мирон. Я был уже другим человеком. Просто Сергеем. Как Сергей, я понимал, что не моя это женщина! И взять чужое, не моё, не имею никакого права. Когда меня из реанимации перевели в общую палату и кризис миновал, состоялся у нас разговор, я ей всё объяснил и отпустил ее! Сказал, что нет больше никаких ее обещаний! И когда она ушла, понял, что другую такую женщину, больше не найду. Вот тогда и пообещал Богу, что, как встану на ноги, уйду в монастырь. Врачи сказали, что со мной произошло какое-то чудо. После четырех пулевых ранений, я должен лежать в коме, прикованный к постели. А я через три месяца уже в футбол играл на костылях в больничном дворе. Вышел я из больницы, попрощался с этим миром и решил выполнять обещание данное Богу. Вот так я очутился здесь. Прости меня Павел, если сможешь! Забрал я твоё счастье, может быть и её счастье забрал. Ты не знаешь, что с ней?

– Не знаю. Одноклассники писали, после того, как мы переехали на юг, она через год уволилась и уехала, никто не знает куда и что с ней.

– Это твой сын?

Я кивнул.

– Пусть Господь благословит вас! Всю жизнь молился, чтобы Бог благословил тебя и её. Надеюсь, что с ней тоже всё хорошо!

Он перекрестил нас и пошёл по дороге.

– Папа, откуда этот монах тебя знает? – пока мы разговаривали, сын обследовал берег у ручья и вернулся к беседке.

– На Валааме действительно все волшебное сынок, здесь раскрываются все тайны. Беги вперед, я тебя догоню.

Сын не спеша шёл в Скит Всех Святых, а я сидел в беседке и плакал.