Анна Сергеевна Кубанцева - Следующая станция для вас конечная

эскалатору, чуть не сбивает с ног пожилую женщину у входа на станцию. Больница. Она бежит так, как будто от скорости ее бега зависит его жизнь. Пальцы не слушаются, и она надевает эти чертовы бахилы бесконечно. Лифта нет нестерпимо долго. Она бежит по лестнице. Отделение. Врач. Белое как мел лицо мамы. Папы больше нет. Она не успела.

Слезы сами выступили из глаз, которые Рита так и не открыла, и медленно скатились по щекам на шею. Прости меня, папа, прости, что я не успела тогда. Прости, что спустила свою жизнь в унитазы дорогих ресторанов и модных клубов.

Она шмыгнула носом и почувствовала запах мужского парфюма. Его горьковатые ноты перенесли ее в детство: старая бабушкина дача в Сходне, фруктовые деревья, горький запах осенних листьев, которые прабабушка жгла в большой железной бочке, яркие красно-желтые сочные ароматные яблоки, резиновые сапоги с цветочком и сосед Лешка, который вслух читает « Приключения Тома Сойера и Гекельберифина».

– Когда мы вырастем, я женюсь на тебе, – очень серьезно сообщает он, она ему верит. Соседские мальчишки смеются над ним, что он возится с девчонкой, и он бесстрашно лезет в драку. Рита чувствует себя принцессой, за которую бьется рыцарь.

– Станция «Партизанская»…

Измайловский парк. Ей шестнадцать, Лешке исполнилось 18, он уходит в армию и просит его дождаться. Она смеется. Нет, не над ним. Ей просто весело и хорошо рядом с ним. Вся жизнь впереди, она только поступила на иняз, конечно, она подождет. А потом Лешка пропадает из ее жизни. Она до сих пор не знает, что произошло тогда, когда ей было восемнадцать лет, и он должен был вернуться из армии. Его родители перестали снимать дачу по соседству, и она не знала у кого спросить, а искать почему-то не стала, решила, что так выбрал он сам.

– Измайлово…

Измайловский остров. Май. Маргарита гуляет с родителями, ей лет одиннадцать, солнце заливает все вокруг и счастьем пропитана каждая клеточка девочки.

– Это твой город, дочка, это твои родные места. Где бы ты ни была в своей жизни, где бы ты ни жила, возвращайся сюда, чтобы напитаться этим городом. Он всегда будет любить тебя, как и мы с мамой. А мы любим тебя очень, очень, очень сильно!

Какой же это был прекрасный и радостный день. Живое воображение девочки рисовало сцены одну красочнее другой и у Покровского собора, и у старинной Мостовой башни.

– станция «Первомайская»…

Ее первая учительница по английскому. Ей шесть лет и она просит родителей отдать ее на курсы английского. Нашли хорошего репетитора, и на первом же занятии Маргарита довела учительницу до исступления французским выговором слова « tablo» вместо заветного «a table». Но королева Марго, как стала называть ее Марья Николаевна, не сдалась и продолжила заниматься.

Как же так получилось, что она сдалась три года назад? Хотя даже нет, как так вышло, что она сдалась пять лет назад, в восемнадцать, когда надо было попытаться найти Лешку, узнать, что случилось. Ей почему-то ни разу до сегодняшнего дня не приходила в голову мысль, что с ним могло произойти что-то непоправимое, что-то такое, что уже не исправить. Почему она решила, что он просто передумал, разлюбил? Может быть потому, что чувствовала так сама? А почему она тогда решила, что детской влюбленности не может хватить на всю жизнь? Сейчас уже и не помнит. Наверное, и поделом тебе. Наверное, Олег, который за три года их отношений ни разу не заикнулся о женитьбе, о семье, о детях, это и есть то, чего она заслужила, а не честного любящего парня, как она мечтала в детстве. Для этого нужно самой соответствовать, а она кто? Профессиональная бездельница, обезьяна с телефоном.

«Следующая станция Щелковская. Конечная».

Рита вздрогнула и будто очнулась.

Вдруг она осознала, что весь путь она так и провела, прижавшись к чужому мужчине, вцепившись в его куртку. Она резко разжала руки, испытывая чувство стыда и так и не решившись посмотреть в лицо своему спасителю, Рита отошла на шаг и пробормотала:

– Извините, пожалуйста.

– Рит, подожди, ты куда?!

Нет, не может быть, просто она всю дорогу думала про Лешу, поэтому ей и чудится его голос.

– Рита, да подожди!

Мужчина подошел и обернул к себе лицом, Рита подняла глаза и не поверила им. Перед ней стоял Лешка и улыбался.

– Рит, ты чего? Ты меня, что, не узнала?

– Леша, Лешенька!

Это был порыв, чувство, которое она спрятала так глубоко внутри, что решила, будто его больше нет. Она плакала, ощущая себя ребенком, которого потеряли в --">