(Азантуль) - Счастливы вместе (СИ)

========== Почти счастливы… ==========

Утро выдалось пасмурным и даже солнце, нехотя поднявшееся над угрюмой, горной грядой не сделало его светлее. Размытое, жёлтое пятнышко, смутно проглядывавшее в отдалении, не смогло рассеять плотный, облачный щит, оставив мир в объятьях сумрака и густого, утреннего тумана. Плотный и бесформенный он окутывал всё. Рваными полосами стлался по заросшим ельником склонам гор. Протягивая бесплотные пальцы к их кряжистым вершинам. Вскипал в чаше просторной долины, подступая к стенам города-крепости чтобы разбиться об их мощную кладку. Неуклюжая, квадратная постройка с четырьмя башнями по углам и массивным за́мком в центре, тёмной тенью воздвиглась среди плывущих по воздуху, колышущихся испарений. Непокорная и неприступная.

Маленький городок, ютившийся в тесном пространстве за крепостными стенами, тонул в сумрачной мгле. Его улицы, и так-то не блиставшие архитектурными изысками, при такой погоде и освещении выглядели даже мрачнее обычного, а фасады домов, угрюмыми силуэтами темнели в окутавшей их белёсой пелене. Туман преобразил город. Превратил его в запутанный лабиринт узких улочек, освещённых тусклыми пятнами света, рядом с которыми смутно проглядывали контуры фонарных столбов. Их сияние оставалось единственным ориентиром, не позволявшим ну многочисленным прохожим сбиться с пути и заплутать в непроглядной почти мгле.

Однако, жизнь в местах подобных этому никогда не останавливалась полностью, и несмотря утренний час и непогоду, некоторые горожане уже начали выбираться из своих домов. Лавочники спешили открыться пораньше – скорее по привычке, чем из надежды хоть что-нибудь заработать сегодня, а рудокопы, преимущественно гномьего племени, спешили отправиться в шахту. Только что заступившие в караул стражники уныло плелись по улицам, стуча древками копий по мостовой и покрикивая на бродяг, дремавших в подворотнях и закоулках. Рано принялись за свою работу молочники и водоносы, громыхавшие на телегах, запряжённых ослами.

В тишине туманного утра каждый шорох звучал вдвое громче – цокот копыт, скрип осей и скрежет обитых железом колес по булыжникам. Все эти шумы проникали даже сквозь плотно затворённые ставни, пробуждая людей к новому дню. А впрочем, не только людей. Эльф, управлявший местной аптекой и тайком приторговывавший зельями, настоями, отварами и эликсирами проснулся рядом с молодой женой. Не столь чувствительная к резким звукам, как представитель Старшего Народа, она продолжала мирно дремать, в то время, как Маэтор, после нескольких попыток вернуться в блаженное состояние дрёмы, сдался и всё-таки открыл сияющие глаза.

Голова не то, чтобы кружилась после того, как он перебрал прошлым вечером, но ощущалась какой-то инородной что-ли. Объяснить точнее вряд ли бы получилось, но Маэтор чувствовал себя так, словно кто-то прокрался сюда, пока он спал и заменил его голову на некий посторонний предмет. Понимая всю абсурдность подобного предположения эльф решил всё же удостовериться и принялся ощупывать себя. Волосы, лоб, пара острых ушей, глаза, нос, рот, подбородок – вроде бы всё было на месте. Вот только ощущение инородности от этого никуда не делось. Напротив, оно осталось с ним и продолжило беспокоить. Как тупая, ноющая боль.

Тяжело вздохнув, Маэтор потёр глаза. Того, количества света, которому удавалось проникнуть внутрь сквозь щель между ставнями, человеку было бы недостаточно, чтобы рассмотреть что-либо. Но эльф, обладавший гораздо более острым зрением, видел не только очертания своих пальцев, но и то, что они подрагивали. Если не сказать большего – дрожали как у обычного…

«Если проснувшись по утру ощущаешь лёгкий тремор в кончиках пальцев, стоит признаться, хотя бы самому себе, что стал пьяницей. Не забулдыгой, пока ещё, но любителем… как это говорят люди,залить за воротник». Маэтор, уронил дрожащую руку обратно на кровать. Эльф-пьяница – дело почти неслыханное. Нет, среди его сородичей, конечно, попадались любители выпить, но ни один из них не напивался до потери человеческого, а точнее эльфийского облика. И он не собирался становиться первым. Нет уж!

Собрав волю в кулак, остроухий превозмог слабость, завладевшую его телом и разумом. Снова подняв руку к лицу он принялся разминать пальцы, изгоняя проклятую дрожь. Получилось не сразу, а лишь после

--">