(Лисёнок Кузя) - Соль и жемчуг (СИ)

разъяснять он. — Я не стал нырять в море.

Глаза Марианны влажно заблестели, на щеках появился румянец. Но она только прерывисто вздохнула и, отложив вышивание, подошла к нему. Обвивая его руками, она почувствовала, как напрягаются мышцы его шеи.

— Я люблю тебя, — тихо произнесла она, целуя его в пробор на голове.

— Я тоже, — дежурно ответил Эдвард, прижимая на миг ее кисть к своим губам.

Разговор не клеился, как и всегда. Эдвард жил морем. Марианна жила домом, в котором чувствовала себя почти чужой. А их разговоры давным-давно превратились в обмен короткими фразами.

И все же в эту ночь Марианна решилась на то, что все не могла заставить себя сделать. Стараясь не разбудить спящего мужа, она осторожно прижала к висящему у него на шее медальону заранее заготовленную глину. Получился слепок, который она также бесшумно спрятала в ящик комода. Сердце у нее при этом так сильно билось, что ей казалось, что Эдвард сейчас проснется от шума. Но он спал, подложив под голову руку. Его голый торс освещала полная луна, проникающая сквозь незадернутые окна, а медальон, казалось, светился сам по себе.

Марианна, дрожа, вернулась в постель, но уснуть смогла только под самое утро всего на несколько минут.

Проснувшись, она уже привычно обнаружила, что мужа в комнате нет, и в очередной раз почувствовала печаль, смешанную отчасти со страхом и злостью. Она почти не сомневалась, что Эдвард проводит время с другой женщиной. Но у нее не было ни единого предположения, кем она могла бы быть. Бывшей фрейлиной умершей недавно королевы? Какой-нибудь придворной дамой?

Обычно уход мужа вызывал у Марианны приступ уныния, но сегодня она испытала даже тень радости из-за его отсутствия.

С бьющимся сердцем и пылающими щеками она вытащила слепок с медальона и спрятала его у себя на груди.

По улице она шла, озираясь как воровка и изо всех сил заставляла себя не бежать. Ей повсюду мерещился следящий муж и его приятели. И каждый из них знал, куда она идет. Ей даже не было холодно, несмотря на пронизывающий мороз, наоборот она умирала от жары.

Замерев перед покосившейся деревянной дверью маленького домика на окраине города, она неуверенно подняла руку и тихо постучала. Не дождавшись ответа, Марианна снова повторила стук, уже громче, увереннее, а через несколько секунд она уже колотила в холодную, покрытую ледяной коркой дверь, и звук глухо разлетался по окрестностям.

Дверь распахнулась неожиданно, и женщина чуть не потеряла равновесие.

На пороге возникла старуха, едва доходящая Марианне до плеча. Водянистые глаза сурово посмотрели на гостью, морщинистый рот скривился в усмешке, обнажив беззубый рот с одиноко торчавшим желтым клыком. Из дома обожгло теплом.

― Что надо? ― голос старухи был похож на карканье ворон.

Марианна обмерла от страха при виде полупомешанной старухи, которую в городе считали ведьмой, но все же выдавила из себя:

― Ответ…

Старуха молча продолжала сверлить ее взглядом, а женщина тем временем вытащила из кошелька несколько золотых монет и протянула.

Деньги блеснули в старческой руке и сразу исчезли в складках одежды

― Этого мало! ― проскрежетала старуха.

― Остальное позже, ― произнесла Марианна, неумело подражая тону своего отца, который именно так разговаривал с торговцами.

Старуха снова криво улыбнулась.

― Проходи! ― приказала она, отступая от двери.

Марианна скользнула в открытую дверь, чувствуя, как тепло дома обволакивает ее. Внутри было темно и поначалу женщина не могла ничего разглядеть. Старуха сама подтолкнула ее к лавке у стола, а сама уселась напротив.

― Что надо? ― повторила она.

Дрожащей рукой Марианна вынула свое сокровище и протянула его старухе. Та придвинула ближе свечу, чтобы лучше рассмотреть слепок и провела по неровностям пальцем.

― Отворожи ее, ― прошептала Марианна.

Старуха запрокинула голову и громко захохотала. Марианна почувствовала холодный пот на спине.

― Ведьм отворожить? ― уточнила старуха. ― Ну уж нет, дорогуша! Мне моя шкура дороже!

Мариана испуганно отпрянула.

― Ведьм, ― тупо повторила

--">