Ёла обиженно выкатила нижнюю губу, но уже в следующее мгновение встрепенулась и подобралась. Кнопка на пульте заставила замереть, едва появившихся на экране героев.

«Ладно! Спокойно! Главное — придерживаться выбранной тактики», — напутствовала себя Ёла и дрожащей рукой смахнула на зелёную трубку.

Девушка выдержала пару секунд, пока установится связь и произнесла, волнуясь:

— Алло!

Сначала она услышала дыхание. Да, это было его дыхание. Секунда — и из трубки раздастся монотонный голос Елагина. Не занудный, а именно монотонный, без переходов на высокие тона и излишнюю выразительность. От этого голоса у Хмелевской всё сжималось в области шеи и груди. Странное состояние подобное оцепенению. Она слишком хорошо помнила впечатление, которое оказывал на неё голос Елагина, и сейчас это повторится вновь.

— Ёла, привет! Это Матвей.

На лице девушки отобразилась горькая улыбка, поскольку она быстро сообразила, что брат подруги решил придерживаться той же тактики, что и она! По одной только его интонации всё поняла. Сейчас он говорил чуть быстрее, чем обычно. Бесцветным голосом, как будто в регистратуру поликлиники позвонил.

В груди Ёлы неприятно заныло.

«Нет! Я из-за этого козла больше плакать не буду!» — Хмелевская воинственно прищурила глаза и вытянула губы в легкую трубочку, явно размышляя, над тем, что сказать. Идея пришла мгновенно. Нужно усилить тактику. Веселее. Бодрее.

— Привет, Матвей! Как дела? — произнося эти слова, Ёла приветливо и дружелюбно улыбалась… телевизору, на котором застыл стоп-кадр выбранного фильма.

Теплый голос девушки обескуражил Елагина.

Он намеренно позвонил поздно, нарушив все правила этикета. Так сказать, предоставил ещё один повод не отвечать ему. Матвей не сомневался в том, что Ёла не возьмет трубку. Уговорил себя набрать её номер, любезно предоставленный мамой, всего на три гудка. А Хмелевская уже после второго ответила. Что вдруг изменилось? Теперь наступила очередь Елагина «думать».

«Захотела всё забыть? Или притворяется?» — Матвей без труда вспомнил последнюю встречу с Ёлой.

Зима.

Полгода назад.

Тогда он видел её лишь мельком, и она даже не удосужилась взглянуть в его сторону. Независимая гордая личность!

— Я так рада, что ты позвонил мне!

Снова доза тепла. Сомнений у Елагина не было, она точно улыбалась, там, в Краснодаре.

И что это?

Она перехватила инициативу разговора?

Серьёзно?

Матвей опешил, он припомнить не мог ничего подобного! Что ж, девочка, берегись!

— Рада? В самом деле?

Вот он, настоящий голос Матвея! Приятные мурашки стартанули по плечам.

— Конечно, рада! — моторчик новой тактики бурно работал. — Сколько хороводы нам можно водить? Мы же взрослые люди! Сама от себя в шоке! Как я только подумать могла… Совсем не важно, Матвей, что было! Ты ведь со мной согласен?

«Подставить меня хочет! — ухмыльнулся про себя молодой человек. — Вот, чертовка!»

— Ёла, ты, наверное, от мамы моей и от Светы знаешь о завтрашнем мероприятии в ресторане, — далее Матвей любезно сообщил название заведения, — так вот, приглашаю тебя на празднование моего дня рождения.

«Увильнул, котик!» — кратко оценила маневр собеседника Хмелевская.

— Прекрасная возможность встретиться! Непременно буду!

Ни одного градуса не скинула, тепло в словах всё той же температуры. «Что с тобой случилось, девочка?» — гадал молодой человек.

— Чудесно! — одобрил он, а потом произнес имя девушки, интонацией, подразумевающей собственное отношение к ней: — Ёла.

— Да, Матвей? — она невольно напряглась, предчувствуя что-то важное.

Секундная пауза.

— Я тоже рад тебя слышать.

Прямая линия тактики Хмелевской.

— Спокойной ночи! — словно во сне произнесла она.

А вот сейчас он услышал свою девочку! На его губах уверенная улыбка. Елагин отнял телефон от уха, ибо в динамике вторили гудки.

Глава 4. Глазами друг друга

Целую минуту Ёла провела в позе страуса, уткнувшись лицом в диванную подушку.

Никаких слёз, одни эмоции!

Тело стало затекать, и Хмелевская села, спустив ноги на ковер. Ловкими движениями она поправила взлохмаченные волосы и стала собираться с мыслями.

«Да, Матвей, выкинуть из головы тебя невозможно. В моей «тыкве», как оказалось, ты просто царь и бог! — на миг Ёла снова уткнулась в подушку, чтобы подавить вырвавшийся из груди рык отчаяния. — --">