Нина Стожкова - Кофе по-восточному

– Ну да. Мужчины почему-то думают, что это они за нас сражаются, но частенько бывает наоборот. В тот год у нас во дворе на Маросейке появилась одна нахальная свистушка – Каринэ-шмаринэ. Пусть сбежит мой кофе, если забуду, как ее звали! И сразу же положила глаз на моего Арменчика. Стала под его окнами в белоснежных кружевных кофточках туда-сюда ходить и без конца забегать к его матушке Мариетте – то за базиликом, то за корицей, то за кардамоном. Ну и пришлось, конечно, однажды ее проучить.

– И что же вы, бабушка, с ней сделали? – улыбнулась Гаянэ сквозь слезы, почему-то вспомнив Уму Турман из фильма «Убить Билла» и ее боевые стойки.

– Побила ридикюлем, – вздохнула старушка, внезапно смутившись. Краска залила смуглые морщинистые щеки, и бабушка Вартуша, сделав вид, что поправляет куски пирога на тарелке, замолчала. Она явно не собиралась развивать тему, однако Гаянэ хотелось продолжения.

– Ридикюлем? – не поверила внучка. – Я хорошо помню тот ваш кожаный коричневый ридикюль, бабушка, он же совсем мягкий…

– А про два больших медных шарика, на которые он застегивался, забыла? – усмехнулась Вартуша. – Пусть та негодяйка Каринэ, если еще жива, благодарит Бога, за то, что я её тогда не убила.

– Лучше бы дедушка сам решил, с кем ему встречаться! Гаяне взглянула на бабушку озорными, высохшими от слез глазами. – Он ведь уже взрослым, даже совершеннолетним парнем был.

– Еще чего! Мужчинам такие дела доверять нельзя! – резко оборвала Вартуша, и бархатные глаза ее сверкнули вороненой сталью армянских кинжалов. – На войне как на войне! Мужчины, когда дело касается любви, солдаты ненадежные. Могут, если недоглядишь, и к врагу переметнуться. У моей русской подруги Веры так и случилось.

Гаянэ приготовилась слушать и подлила себе еще кофе. Вартуша пододвинула к внучке блюдце с восточными сладостями и продолжала:

– У Веры была подруга Ирочка. Все почему-то считали ее красивой, хотя, если честно, твой дядя Арсен, если усы сбреет, и то симпатичнее.

Гаянэ, не удержавшись, прыснула.

– Во всяком случае, Верочка выглядела гораздо симпатичнее той Ирки-пронырки, – уточнила Вартуша. – Так вот, повадилась она к Верочке в гости ходить. То пироги принесет, мол, сама испекла, то какой-нибудь деликатесный салат притащит, то просто забежит поболтать. У Верочки двое маленьких детишек на руках, дел невпроворот. Она на кухне крутится, пеленки стирает (стиральные машины тогда были редкостью), детишек спать укладывает. Ирка в это время мужа подруги разными сплетнями развлекает и домашними вкусностями угощает, а тот стряпню этой змеюки уплетает и голодными глазами на нее поглядывает. В конце-концов дорвался до сладкого, шакал бессовестный! Объявил моей Верочке, что встретил новую любовь, и теперь, мол, уходит от нее к Ирке.

– И что, ушел от жены, бросив двоих детей? – нетерпеливо заерзала на стуле Гаянэ.

– Как бы не так! А подруга на что?! – бабушка Вартуша гордо взглянула на внучку. – Пришлось серьезно поговорить с этим любителем пахлавы. Он как раз моему Армену задолжал крупную сумму. Вот я и поставила условие: уходишь от Верочки – отдавай мужу долг немедленно. Раньше, мол, ты нам был почти родственник, а теперь никто. Ну, таких денег у него, конечно, не было, уход из семьи затянулся, а потом вся эта его пахлава-шмахлава, как это обычно бывает, сошла на нет.

– Бабушка, а как же любовь? – удивилась Гаянэ.

– А любовь к детям, к семье, это, по-твоему, что? Воздух? Аромат кофе по-восточному? – закричала бабушка. – Проветришь кухню, как следует, глядь – и вместо кофе уже пахнет бараниной на ребрышках или аджаб-сандалом. Так ведь можно бесконечно острые блюда пробовать и язву заработать. Жизнь, деточка, – штука длинная, никогда не знаешь, как твой опрометчивый поступок лет через десять отзовётся. Вам, молодым, хорошо. В этих ваших мобильниках-шмобильниках все сообщения стираются, а во времена моей юности, если, не приведи Господь, у кого-то из дам появлялись письма от постороннего мужчины, после прочтения их сразу же сжигали.

– И вы, бабушка, тоже любовные письма жгли? – Гаянэ охватило жгучее любопытство.

– Конечно жгла! Только не свои, подругам помогала. Твой дедушка убил бы меня, если бы узнал, что я с