(Allmark) - Стокгольмский синдром (СИ)

========== 17 февраля ==========

– Привет.

Не странно, что она распахнула дверь, даже не спросив, кто там. Страх у неё после недавних событий, кажется, атрофировался напрочь… Странно, что всё же дрогнула, потеряла самообладание…

– Т-том?

– Знаю-знаю, где я пропадал… 13 лет. Нет, на сей раз не там. Но тоже неплохо. А если разобраться, то даже и лучше. Ты… я знаю… в общем, прими соболезнования.

– Приняла. Ты… пройдёшь?

13 лет… за это время меняется эпоха, перекраивается полностью привычный жизненный уклад. За это время формируется или ломается чья-то судьба. 13 лет… и вот снова оно перед тобой, как тут и росло. Бумеранг. Чёртов бумеранг. Его выбрасываешь, а он возвращается. Бросаешь сильнее, дальше – возвращается всё равно, пусть и спустя большее количество времени…

– Извини, к 14му не успел. В нашем местечке нет газет… То есть, вообще нет. Это так сложилось, что вчера выехал в город за запчастями, а там все заголовки пестрят… вашей историей… Я по-быстрому смотался до дома – ну, предупредить-то надо, я ж хороший мальчик… а телефонов у нас там тоже нет… совсем. И гнал сюда. И вот здесь. Чаю? Да, спасибо. Не откажусь. И от того, что осталось с праздника… ну, вкусняшек. М, кто пёк?

– Том, где ты был? Мы думали, ты умер…

– У тебя дежавю нет? Нет, видимо, благодаря вашим всенародным обо мне представлениям и ожиданиям, я теперь бессмертный. Где, говоришь, был? Всё время там же. Живу на одной ферме в Виргинии. Приблудился. Удачно. У старика померла вся семья, а хозяйство большое. Там хорошо… Чистый воздух, поля… Коровки… Поедешь со мной, Сара? Ну… что здесь хорошего? У нас там за одни виды-красоты душу продать можно. Домик, правда, старенький, и даже электричества нет… Но если хочешь, можем провести. А во дворе там есть качели. Их ещё отец старика смастерил, так они ещё сто лет простоят. Что там дети, сама кататься будешь. Хочешь, поедем? Прямо сейчас?

Сара оглянулась – на дом, на тихие комнаты. На свою жизнь…

К чёрту. Да, поедет. Нет, не думая, не взвешивая, не размышляя, не прося месяц на подумать. К чёрту. Она устала. Здесь больше ничего нет, ничего и никого, нечего беречь и не за что держаться. Никому не обязана… Нет, не думая – а он, вообще, нормальный? Нормальный ли теперь? Нет конечно. Нормальный бы не приехал. Но что бы там ни было… Там, за порогом… Там, у него в голове… поедет. Пусть опять какой-нибудь фортель отколет. Пусть даже убьёт… Только не ждать. Ждать больше нечего. Только не бояться – бояться надоело. Только не убегать – от памяти о нём. Набегалась.

– Я вещи соберу… Немного, основное. Что там может пригодиться?

Вдвоём в машине. Как в давнем, давнем… кажется, сне. Отматываются лесные и полевые километры, как годы назад…

– Знаешь, я потеряла твою фотографию… Ну, то есть… не уследила за ней.

– Не уследила. ОК.

– Вообще, я и за сыном не уследила. Всё-таки плохая я мать.

– Мать ты замечательная. Ещё проверим. Ной… я не требую, чтоб ты вот прямо сейчас перестала себя за это казнить. Но как-то настройся, чтобы перестать. Понимаешь… что бы мы ни сделали в их жизни, к чему бы ни подтолкнули – это их собственная судьба. Мы не вправе лишать их её. Иногда чьё-то счастье может быть настолько кривым и абсурдным… мы не поймём этого, и не обязаны. От твоего чувства вины уже ничего не изменится. Ничего. Если ты сделала всё, что могла, и всё равно не помогло… Так может, не в тебе дело? Просто отпусти. Их жизнь – своей дорогой, свою – своей.

--">