(Леди Феникс) - Стань моим ангелом (СИ)

========== Часть 2 ==========

Фотография мужчины в полицейской форме. Черная лента в правом нижнем углу. Ядовитая ухмылка, насмешливый прищур глаз. Наверное, таким он - Нил Александрович Рокотов - и останется в памяти коллег и курсантов - холодным, саркастичным, но в то же время успевшим зарекомендовать себя как отличный оперативник и преподаватель. Человеком с неясным прошлым, этаким загадочным и непонятным.

И только капитану Лавровой удалось проникнуть в его жизнь. Намного больше, чем хотелось бы, и отнюдь не по своей воле. Узнать о его прошлом и, как сказали бы раньше, “тайных пороках”. Вряд ли кому-то из окружающих могло прийти в голову, что язвительный, суховатый, замкнутый майор полиции может оказаться одним из тех, с которыми они должны бороться по роду своей будущей или настоящей службы. А теперь уже не узнают.

Катя прошла мимо фото торопливым шагом, даже не взглянув в ту сторону. Было жутко смотреть на портрет казавшегося живым человека, которого убила своими руками. Слишком живо все было в памяти: и его изощренные издевательства, и свое преступление, и - словно титры фильма ужасов - столб огня, призванный уничтожить пусть не память о днях кошмара, но хотя бы следы двух преступлений. Официальное следствие пришло к выводу, что все случившееся - лишь несчастный случай. Но мысли о том, что истинная причина могла быть установлена, что на нее бы вышли, совсем не беспокоили Лаврову. В ней словно что-то сломалось, и ледяное безразличие поселилось в душе, вытесняя малейшее волнение за свою судьбу. Единственное, что царапало душу - участие Чиглинцева. Скорее, соучастие. Зачем, зачем она втянула Мишку во все это?..

Катя вышла на улицу, поежившись от прохлады. Несмотря на середину мая, последняя неделя выдалась на удивление холодной и пасмурной. И гораздо проще было свалить все на погоду, нежели объяснить отвратительное настроение непреходящим чувством вины. Перед всеми. Перед Чиглинцевым - за то, что он оказался в этой истории из-за нее; перед Игорем, отношения с которым начали рушиться, словно карточный домик; перед мамой, курсантами и коллегами, которые считали ее принципиальной и слишком правильной, не подозревая, что у этой почти идеальной леди тоже есть своя неприглядная тайна. От этого было даже противнее, чем от всего, что было пережито в том сгоревшем доме. Капитан чувствовала себя актрисой, усиленно играющей роль, причем роль, так расходящуюся с нею настоящей. Мерзко, как же мерзко…

- Кать, - раздалось от стоявшей неподалеку машины. Погрузившись в мысли, Лаврова не заметила, как подъехал Чиглинцев. Губы капитана дрогнули в слабой улыбке. После всего произошедшего они с майором сблизились еще сильнее. И Катя вдруг с удивлением поняла, что внимание Чиглинцева совсем не раздражает ее, как раздражала порой опека мамы или Игоря. Почему-то в присутствии друга на душе становилось легче, как будто он делил вместе с ней груз их общей тайны. А может, так было оттого, что он ничего не требовал взамен, ему было достаточно просто быть рядом, просто осознавать, что его присутствие хоть немного помогает ей отвлечься от того, что было еще так свежо в памяти…

- Ты как? - внимательно глядя в лицо подруги, заботливо спросил майор и помог ей сесть в машину.

- Все нормально, Миш, правда. - Лаврова захлопнула дверцу и вопросительно посмотрела на Чиглинцева. - Новое дело?

- Лаврова, ты такая догадливая, что мне иногда даже страшно, - усмехнулся Михаил и протянул Кате бумаги. Спохватившись, поинтересовался: - Поможешь?

- Спрашиваешь… - Капитан тут же открыла папку и погрузилась в чтение. Но буквально через несколько секунд лицо ее изменилось; она подняла на Чиглинцева потемневшие глаза и тихо произнесла:

- Нет, Миш, извини, но…

Майор пару мгновений недоуменно смотрел на девушку.

- Но почему, Кать?.. Ох, черт… Кать, прости, я…

Лаврова, отвернувшись к окну, сделала несколько вдохов, пытаясь успокоиться. Когда, когда она сможет снова отстраненно реагировать на подобные дела? Или вся ее выдержка и умение абстрагироваться исчезли навсегда после того случая? Но ведь если это так, то ей больше не стоит заниматься расследованиями. Эта мысль буквально обожгла Катю. Неужели теперь даже любимая работа не будет приносить радости? Неужели эта мразь смогла не только

--">