Дана Янг - Не о любви (СИ)

не забудь.

Я кивнула и быстрым шагом направилась к выходу. Бьющееся где-то внутри чувство радости захватило меня, я бежала по коридору, чтобы скорее рассказать Тимофею о нашей победе.

Наверное, их урок кончился раньше, потому что большинство людей его класса вышло из кабинета и сидело напротив входа. Он же стоял как обычно в компании своих друзей, многих я знала заочно. Вроде как они вместе с Тимофеем вели группу в соц. сети, куда выкладывали всякие приколы про нашу школу.

Решив подождать, пока он освободится, я незаметно подошла ближе и спряталась за чем-то вроде колонны.

— Тим, а с кем ты вчера гулял? Я видел тебя на набережной с какой-то девчонкой. И в школе она к тебе подходила. Это кто? — внезапно донёсся до меня вопрос.

Почему-то я испугалась.

— Да так… — в голосе Тимофея слышалась напряжённость.

— Вы случаем не встречаетесь? — один из его друзей произнёс это с такой неприятной интонацией, что мне стало не по себе.

Кажется, у меня замедлился пульс.

— Нет, — Тимофей попытался отшутиться. — Конечно нет. Меня Викторовна к ней заниматься представила, вот и всё. Ничего такого.

Они что-то ещё говорили, но я уже не слышала. С силой сжав тетрадь, я неслышно вздохнула и закрыла глаза. Успокойся, Саша, он сказал так, не потому что так думает, а просто… просто… просто что?

— Саш, привет, — услышала голос Алёны. — Ты чего, плачешь что ли? Что случилось?

Я открыла глаза. Жданова обеспокоенно смотрела на меня, положив руку на плечо.

— У тебя же сегодня контрольная. Что завалила?

— Нет, — помотала головой, проглатывая вставший в горле ком. — На пять написала.

— Офигеть! — искренно обрадовалась Жданова. — Ты умница! Ты такая молодец. А Тимофею уже сказала? А, вон он кстати. Давай позову?

— Нет, — резко возразила я. — Отдай ему тетрадку и скажи, что… что… а хотя не надо. Просто отдай тетрадь и всё.

Алёна взяла из моих дрожащих рук тетрадь.

— Так что случилось то, Саш? — снова спросила подруга, но я уже направилась к своему кабинету. Если начну рассказывать, то точно разревусь.

Так, как там мама учила? Досчитай до десяти и глубоко вздохни. Хотя тут хоть да миллиона считай — всё равно не поможет. Я где-то читала, что у нас в сердце есть сухожилия, которые настолько хрупкие, что от сильных переживаний могут порваться. Так что, чисто гипотетически, сердце можно разбить.

— Саш, — позвал меня сзади знакомый голос. — Саша, подожди.

Тимофей. Ну, всё. С днём несдержанных слёз.

— Да? — стараясь казаться спокойной, обернулась я. Но стоило мне столкнуться взглядом с парнем, как волна обиды снова накрыла.

— Алёна передала мне тетрадь и сказала, что ты чем-то расстроена. Что случилось? — он действительно беспокоится за меня. И от этого, почему-то, только больнее.

Я молчала. Сил сказать правду не было.

— Саш? — повторил он, смотря мне в глаза. Внезапно в его глазах мелькнул испуг. — Ты слышала…

Догадался. Действительно сообразительный.

— Слышала, — я произнесла это таким железным голосом, что сама удивилась. — Не объясняй. Я знаю, что ты так сказал из-за страха непринятия. Помню тот разговор в электричке.

— Только не думай, что популярность мне важнее тебя. Это не так. Но и от друзей отказаться я тоже не могу.

Я молчала. Я не могу заставить Тимофея выбирать между мной и друзьями. Они занимают важное место в его жизни, и заставлять выбирать было бы эгоизмом с моей стороны.

— Знаешь, — тихо сказала я. — Мне только одно непонятно. Если они из-за твоего выбора могут тебя послать, то… нахрена они? И можно ли их вообще назвать друзьями?

Тимофей молчал, но я была уверена, что смысл моих слов до него дошёл. Не дождавшись ответа, развернулась и продолжила путь в класс.

А на щеках всё-таки появились солёные дорожки.

Три последующих дня я пролежалана кровати, закутавшись в одеяло и слушая грустные песенки. Мама решила, что я заболела, поэтому оставила дома и заставила три раза в день пить какие-то противные таблетки. Но это было не самое страшное.

Мы с Тимофеем не переписывались. Он

--">