(Miraslavushka) - От ненависти до любви (СИ)

сутулыми, а длинные руки обнимали скейт. Голова чуть наклонена, челюсть сжата, так, что о скулы порезаться можно, а в глазах, обрамленных густыми ресницами — вызов. Ах, да. Эти глаза были чернее самой безлунной ночи. И в них всегда была буря, когда он смотрел именно на неё.

Нельзя сейчас облажаться, Макс. Только не сейчас. Покажи этому придурку.

Она сегодня почему-то не собрала волосы в хвост, не заплела косы. Это и сыграло с ней злую шутку.

Девчонка поставила скейт на асфальт, оттолкнулась правой ногой и поехала, начав разгоняться.

Это всего лишь склон, а там камень. Ты и не такие препятствия преодолевала, давай же, Макс!

Майк не мог оторвать взгляда от хрупкой фигурки в зелёной толстовке и синих джинсах.

Почему она не убрала волосы?..

И вот ответственный момент. Ещё прыжок. Порыв ветра, откуда-то с правой стороны. Рыжие пряди полностью закрыли глаза Макс. Не успев сделать прыжок, она потеряла равновесие и с глухим шлепком грохнулась на асфальт.

Внутри Уилера всё застыло. Парень сухо сглотнул и в тот же момент бросился к фигурке, которая молча растянулась на земле. Сердце бешено стучало.

– Мэйфилд, чёрт… – Парень потянулся к девчонке.

– Уилер, я тебя уже послала. Тееебе малооо?.. МММММ. – Сдерживать себя Макс уже не могла. Левая нога болела адски. Голень будто током били. В глазах сначала было темно, а потом — звёзды. Ну, а после эта смазливо-красивая физиономия Уилера.

– У тебя, кажется, перелом… – Тихо констатировал Майк.

Картина была забавной: Макс, лежавшая морской звёздочкой, рыжие волосы спутались, некоторые кудрявые пряди попали на нежную кожу щёк, которые в свою очередь начали краснеть от стыда. Ладони, итак стёсанные в кровь, пытались сжаться в кулаки. А вот ноги… Джинсы на левой голени окрасились в ярко-багровый цвет, страшное пятно продолжало разрастаться по всей длине несчастной ноги Мэйфилд.

– Так. Тебе это нужно срочно зафиксировать и перевязать. – Пробормотал Майк, аккуратно осматривая беднягу.

– Со мной всё в порядддкеее. МААЙК, ИДИ ДОМОЙ! – Макс, пытавшаяся долгие пять минут сдерживать стоны и слёзы, не выдержала. Она почувствовала внутри такую обиду на всех и сразу. На свои дурацкие волосы, на ветер, на собственный скейт и на Майка Уилера. Если бы он вчера с ней не поспорил на этот дебильный фокус, то она не попала бы в такую унизительную ситуацию.

А ещё стыд. Как же ей было стыдно. Он после всего этого ещё на неё смотрит. Такую. Он ей до самой смерти это будет припоминать. Репутация полностью разрушена. Дно. Нужно срочно бежать, переезжать, возвращаться обратно в Калифорнию и забыть это как страшный сон. Только вот Максин Мэйфилд не может даже пальцем правой ладони пошевелить, так как всё тело ломило от боли.

Уилер, конечно же, пропустил приказы и мольбы этой глупой девчонки сквозь уши. Он слышал только её сиплое и частое дыхание, а ещё своё сердце, которое вот-вот вырвется из груди. И искал длинную ветку.

Так… Что рассказывали по технике безопасности? Когда человек ломает ногу, нужно зафиксировать перелом, чтобы не было смещения.

Спустя полминуты поисков он таки нашёл заветную палочку-выручалочку.

– Макс, сейчас будет неприятно, но ты терпи. – Прошептал Майк. В глазах не было видно радужки, она слилась со зрачком.

Парень снял с себя рубашку, оставшись в чёрной футболке.

Послышался треск ткани. От рубашки в клеточку остались одни лоскуты.

Длинные бледные пальцы Уилера едва дрожали. Он склонился над лежавшей Максин и снова аккуратно дотронулся до левой голени. Да, это открытый перелом. Зрелище не очень милое. Но Майк насмотрелся ужастиков, поэтому.....

– ААААААА! – Макс было уже всё равно. Она просто хотела сдохнуть. От боли и позора. Лишь бы не чувствовать этого кошмара.

– Тсс, потерпи ещё чуть-чуть, сейчас будет легче, давай, Макс. Всё будет хорошо. Не плачь, ты же не какая-нибудь ванильная девочка. – Майк сам не помнил какой бред шептали его искусанные в кровь губы, а руки тем временем привязывали к ноге ветку, затягивая узлы как учили в школе.

Когда всё было сделано, нужно было придумать, как поднять и донести это тело.

Хотя, не совсем тело. Самое ужасное,

--">