(Miraslavushka) - Маленькая дрянь (СИ)

переходный возраст. Она не из спокойных девочек-отличниц. Она нахалка, бунтарка и уже сейчас умеет дерзить. Как он с ней справится?! Будет вечно грозить детским домом?..

— Боже. — Парень печально вздохнул, вытирая ладонью лицо.

— Билли, а куда мы летим?.. — Макс уронила свою голову на широкое плечо брата.

— В Хоукинс.

— Никогда не слышала об этом городе.

— Потому что он маленький и, по слухам, военный, а потому его даже не на всех картах встретишь. — Ответил шёпотом подросток.

— Ясно… Билли?.. — Чёрт. Он знал эту интонацию. Он выучил наизусть это «Билли». Когда Мэйфилд так спрашивает, значит сто процентов ей что-то надо или она испытывает какой-то дискомфорт. А вот, например, если чуть понижает голос и глазки в пол опускает, значит накосячила.

— Что?!

— У меня уши закладывает. Билли, мммм… мне неприятно и ммм… ай! Вот здесь чешется! И голова болит. И колет, вот в этом ухе. Билли! — Макс заскулила, а самолёт уже начал набирать высоту. Впереди пять часов полёта. Класс. Весёлая ночка намечается.

Билли порылся в карманах и облегчённо вздохнул, когда нашёл жвачку.

— На. Жуй и не ной. — Тёплая ладонь протянула девчонке две подушечки.

— Спасибо.

Ремни безопасности разрешили отстегнуть, а Макс тем временем убрала подлокотник брата и устроилась своей рыжей головой на его коленях, закрывая глаза.

— Э-эй! — легонько растормошил сестру. –Не спать, чучело. Ещё подавишься, куда мне потом твой синий труп девать?! Макс, аккуратнее, блин. — Билли подобрал ноги девчонки, которыми она задела третьего пассажира в их ряду. — Простите.

— Угу… — Девчонка лениво жевала жвачку. Уши почти разложило, а вот голова всё ещё болела.

— Всё, спи. — Билли осторожно засунул три пальца в рот девчонки, вытаскивая жвачку и заворачивая её в салфетку.

— Голова боли-и-и-ит. — Макс перевернулась на спину, приоткрыв глаза встречаясь взглядом с Харгроувом.

Какой же она ещё ребёнок. Невыносимый. И, кстати, это пока НЕ капризы или истерики, которые может устроить Мэйфилд.

— Сейчас пройдёт. — Билли зарылся пальцами обеих ладоней в рыжие пряди, начав плавно массировать маленькую голову. Через каких-то семь минут, парень услышал детское сопение и сам постепенно провалился в дрёму.

В самолёте было жарко, но когда через три часа стюардесса предложила одеяло, Билли согласился, укрывая им спящую девочку.

Как говорится, надежда умирает последней. Ну вот она и сдохла, встретив своим пернатым трупиком двух новых жителей Хоукинса.

Дом, который органы опеки помогли приобрести Билли, был далеко не новым. Сам городок был мрачным и дождливым, хотя это только середина июля. Харгроуву удалось устроиться сразу на три работы. В итоге получалась неплохая выручка и дикая усталость. Их документы приняли в городскую школу. Директор, вроде, адекватный тип. У Билли никогда не было проблем с учёбой, потому что имелся талант схватывать всё на лету. Только старая история с поведением была не очень симпатичной. У Макс вроде тоже, но вот с поведением — совсем пиздец. Переплюнула братца.

Новая жизнь потихоньку налаживалась. Наступил август, а вместе с ним пришёл день рождения Билли.

Пятнадцать лет. Парень никогда не думал, что будет их отмечать в суде, подписывая документы на опеку своей младшей сводной сестры.

А вечером они скромно отпраздновали эти события.

— С днём рождения, Билли. — Макс поставила на стол пирог. Вообще-то, она хотела сделать торт. Но что-то пошло не так. И получился пирог, который чуть-чуть подгорел…

Блин, она ещё мелочь. Но зато как старалась. Билли улыбнулся и задул свечки, загадывая одно единственное желание.

Чтобы такого пиздеца в их жизнях больше не было.

Он даже курить после этого бросил на полгода. Но когда снова начал, никогда не делал этого дома.

Ну такого уж точно не будет.

Будут другие проблемы. Похлеще…

Они медленно перешли в гостиную. Включили какой-то канал по телеку. Билли всё-таки заказал пиццу, но при всём при этом оценил кулинарные способности сестры.

Макс сидела на краю дивана и жевала кусочек

--">