Натали Андерсон - В объятиях нежного искусителя

жених уже здесь, или ты забыла об этом?

В его памяти тут же всплыли кадры, как Элени спокойно уходит с тем мужчиной — уходит от своего долга, от своей страны. Как она могла? Он до сих пор отказывался верить в то, что она на это способна. Элени всегда принимала свою роль, прекрасно понимая, что ждет ее в будущем. Помолвка была подготовлена еще два года назад. Элени должна была понимать, что жизнь члена королевской семьи никогда не будет целиком и полностью принадлежать ему самому.

— Я не могу этого сделать, Георгос.

— Что именно ты не можешь? — Гнев почти победил его. В трубке на какой-то миг повисла тишина, не предвещавшая ничего хорошего.

— Я беременна, — тихо сказала она.

Георгос прикрыл глаза и стиснул зубы. Он просто не мог в это поверить. Беременна! В тот же миг в его памяти всплыло воспоминание: то же слово, только произнесенное другой женщиной. Ему вдруг показалось, что это было только вчера.

— Не от принца Ксандера, — добавила она.

Это был худший кошмар Георгоса: именно от этой ошибки ему больше всего хотелось уберечь сестру.

— Кто? — едва слышно прошептал он. — Кто? — проревел Георгос. Весь его гнев наконец выплеснулся наружу.

— Это не имеет значения.

— Я убью его. Скажи его имя.

— Нет.

— Назови его имя, Элени! — прокричал он в трубку, больше не сдерживая ярость. — Я…

— Отзови своих ищеек, Георгос. Или клянусь тебе, я никогда не вернусь. Я просто исчезну, и ты меня больше не увидишь.

Георгос опешил. Элени никогда раньше не перебивала его, никогда не ругалась и не огрызалась в ответ. И уж точно никогда не угрожала брату. Что случилось с Элени?

И снова он на мгновение вернулся в прошлое, к тому самому спору с отцом, который привел к трагедии. Его собственное безрассудство и импульсивные действия привели к полнейшему хаосу. Последнее, чего он хотел, — чтобы Элени всю оставшуюся жизнь мучилась чувством вины и сожаления. Георгосу слишком хорошо было известно, насколько тяжело это бремя.

— Не важно, кто это, — проговорила Элени. — Он не соблазнял меня, я была активной участницей процесса. Я совершила ошибку, Георгос, и теперь мне нужно все исправить. Скажи принцу Ксандеру, что я заболела, скажи, что сбежала, — да что хочешь, то и скажи. Но я не выйду за него замуж. И во дворец я пока что не вернусь — до тех пор, пока я со всем не разберусь.

— Ты сейчас с ним? — Георгос не мог прийти в себя от ее неожиданного бунта.

— За него я замуж тоже не выйду, — сказала она.

Георгос витиевато выругался сквозь зубы. Как же она наивна!

— Этот ребенок только мой, — твердо сказала Элени, но затем смягчила тон. В ее голосе была почти мольба, та самая, которой Георгос никогда не умел противостоять. — И пожалуйста, не вини Тони в том, что он меня упустил. Это не его вина.

— Твой охранник понятия не имеет, куда ты ушла. Он некомпетентен, поэтому будет уволен.

— Но он не виноват! — Элени снова повысила голос. — Я ему сказала…

— Ты его обманула, — отрезал Георгос. — Тем не менее он виноват, что упустил тебя. Его увольнение — не твоя забота.

— Но…

— Ты должна была продумать последствия своих действий, Элени.

Он снова прикрыл глаза. Как же больно… Необходимо, чтобы в Элени возобладал здравый смысл, прежде чем она успеет нанести еще больший ущерб.

— Как мне теперь замять этот скандал? — спросил Георгос как можно мягче, сосредоточившись на сестре, а не на своем мучительном прошлом. Прошлое он уже не мог изменить, но будущее в его руках. Он должен позаботиться о сестре, потому что именно по его вине она осталась без отца.

— Мне очень жаль, — тихо сказала она. — Я полностью беру на себя ответственность за все случившееся. Позвоню, когда смогу.

После того как Элени повесила трубку, Георгос еще какое-то время стоял спиной к начальнику службы безопасности. Ему казалось, что он теряет сестру, а ведь он поклялся всегда защищать ее и их фамилию. Она — единственное, что осталось от его семьи.

— Его зовут Деймон Гейл, — все же осмелился нарушить тишину военный. Георгос сделал глубокий вдох, прежде чем повернуться к нему.

— Я должен знать о нем абсолютно все. Мне нужны все данные о его въездах и выездах из страны, я хочу знать, кто он и чем занимается, каждую мелочь — вплоть до того, что он предпочитает на завтрак и каким мылом пользуется.

— Мы уже собираем досье.

— Досье должно быть у меня в течение часа.

— Да, сэр.

Оставшись в --">