(SurikateG) - Чужая кровь (СИ)

его была прохладной и твердой на ощупь, словно каменная, а под нею – такие же каменные мышцы. Он был больше и сильнее любого из асов, и Фригг снова ощутила страх.

– Я не причиню тебе вреда, если ты не будешь делать глупости, – чутко уловив ее настроение, шепнул Лафей и погладил по спине. Почти нежно. Как любовницу.

Фригг сжала зубы.

Лафей ласкал ее, обжигая холодными и грубыми прикосновениями. И как ни странно, они не были так уж ужасны. Не будь он врагом, убийцей ее мужа и виновником гибели многих асов, не будь его руки перепачканы в крови, она бы могла сказать, что это даже приятно…

Он окончательно расслабил шнуровку ее платья, спустил его с плеч, высвобождая грудь, и, опустившись на колени, стал целовать оголенную кожу.

Закусив губы, Фригг терпела и ждала, когда же ему надоест эта ненужная прелюдия и он перейдет к главному.

И почему-то вдруг подумала, что муж очень редко так ее ласкал. Один был вечно занят, государственные дела не отпускали его до поздней ночи, и когда он приходил в спальню, у него уже не оставалось сил на прелюдии. Она понимала. Она ждала его, готовая быстро раздвинуть ноги и принять в себя, если он захочет. Или, если он приходил слишком уставший, привлечь к своей груди и просто баюкать, вслушиваясь, как успокаивается его дыхание. Иногда она, слушая рассказы замужних подруг, завидовала им, тому, как их мужья их ласкают. Но, с другой стороны, только ей в мужья достался величайший правитель в истории Девяти Миров. А значит, она должна быть готова заплатить любую цену, к тому же такую ничтожную, как отсутствие его ласк. К тому же и не полную: время от времени он ее ласкал, и она была совершенно счастлива…

И вот теперь Лафей, как нарочно, решил в последний раз ей показать, чего она была лишена… И чего лишилась отныне навек.

Фригг зажмурилась, чувствуя, что против воли в глазах набухают слезы.

Лафей ее крепко сжал и прикусил кожу на груди.

– Ну же, расслабься, – тихо произнес он. – Иначе у нас ничего не получится.

Он сел на пятки и привлек ее к себе. Фригг оказалась сидящей на нем верхом и внезапно поняла, что он имел в виду. Его твердый член упирался ей в живот.

– Я не хочу, чтобы тебе было больно, – добавил Лафей, кладя руку ей между ног и несильно сжимая пальцами промежность.

Фригг еле сдержалась, чтобы не всхлипнуть. И оглянулась на крепко спящего малыша. Ради него. Ради всех. Надо держаться.

– Я потерплю, – сказала она Лафею.

– Я не хочу причинять тебе боль, – повторил он. – Давай же, помоги мне…

Он снова прижал ее к себе и снова стал гладить и целовать, более бесстыдно и страстно, чем прежде, задевая какие-то точки на ее теле, что заставляло ее крупно вздрагивать и только крепче кусать губы, чтобы не стонать вслух. Он снова ласкал ее промежность, и Фригг то и дело ощущала его пальцы внутри себя. Неглубоко и ненадолго, совсем небольно. Так, что она чувствовала только нарастающую злость: скорей бы заканчивал эти проклятые игры, взял и…

– Вот так, да?

Она с ужасом поймала себя на том, что сама подалась к нему, глубже насаживаясь на его палец. Попыталась соскочить, но он не дал, стал ласкать ее изнутри. А когда она уперлась кулаками ему в грудь, пытаясь отодвинуться, схватил ее руку своей, скользкой и мокрой, и заставил крепко сжать на своем члене. Тот оказался на ощупь такой же, как и все его тело – словно камень, покрытый жесткой кожей.

«Я не смогу… – подумала она и снова оглянулась на колыбель. – Но я должна…»

И Лафей, словно прочтя ее мысли, снова стал ее ласкать и растягивать пальцами – удивительно ловкими и чуткими. И вскоре она опять забылась, отдаваясь ощущениям, а когда пришла в себя, разозлилась еще больше и решила покончить со всем этим сама. Приподнялась над ним и, направив его в себя, стала медленно опускаться.

Слишком большой, слишком жесткий, даже несмотря на обильную естественную смазку, которой она вся сочилась. Фригг казалось, он раздирает ее изнутри, хотя она отдавала себе отчет, что это не так. И продолжала насаживаться глубже.

Лафей не возражал, но и не помогал. Только придерживал руками за бедра.

– Доволен? – выдохнула она сквозь зубы, чувствуя, что он весь уже в ней и дрожит от едва

--">