Яна Мелевич - Этот дурак

присвистнуть.

— Что все?! — поразился врач.

— А семья у нас большая, — буркнул Вениамин. Наконец, точно по волшебству, из здания вылетел тот, кого все так с упоением ждали — Кирилл Ливанский собственной персоной, бросившийся к машине на ходу застегивая зимнее пальто, поскальзываясь на замершей дорожке.

— Мужчина вы кто?!

— Отец! — взвился, пока я с открытым ртом провожала любимого писателя

— Кирилл козел! — зашипела Марина, — сумку мою взял?! Мне ее Машка с Милана привезла…

— Я тебя тоже люблю, дорогая. Я все взял, — радостно крикнул в ответ, забираясь следом за врачом. В суматохе многочисленные друзья-родственники вышеупомянутой пары принялись суетиться, ища свои автомобили, а нас оглянулся Марьян Бенедиктович, сурово кивая на Лексус.

— Поехали, пригодитесь. Потом по домам развезу.

Почему в тот момент никто из нас не сообразил, кто такая Марина, и кто Кирилл, до сих пор загадка. Может стресс, а может что-то другое. Но ведь некогда было разгадывать ребусы, тем более, что на кону стояла жизнь рожающей женщины. Зато свой автограф я получила уже в больнице, когда все успокоилось. Заодно Ливанский радостно сообщил, что в честь рождения сына назовет его Яша.

И скажу вам по секрету: все согласились на имя Яков без нареканий.

В тот сумасшедший вечер я не только столкнулась кумиром, но и услышала пару заветных слов, сказанных тихо на ушко, когда мы остались только вдвоем в темноте совместной квартиры, которую стали снимать с конца ноября. Осторожно обнимая, Ян шепнул на ушко:

— Люблю тебя.

Не знаю, видимо тоже испугался. Однако какая разница, если после этого захотелось по-настоящему взлететь на небеса?

Сейчас я смотрела в желтые глаза, улыбаясь, пока Ян не поставил меня на ноги, торжественно одевая обратно ушастую шапку на мою многострадальную голову. Затем наклонился к надувшей щеки мне, интересуясь:

— Все еще дуешься за панду?

Хорошо, что напомнил, конечно, дуюсь!

— Пфф, — фыркаю, складывая на груди руки. — Одна несчастная игрушка и ту зажал!

— Хорошо, — вдруг беспечно согласился, вызывая у меня подозрения. С чего такие щедрости. — При одном условии.

Навострила ушки, прислушиваясь, пытаясь не поддаваться искушению, пока Кришевский тянул время, с улыбкой глядя на меня. Минуты две стояла неприступной статуей, пока не выдержала, цыкнув:

— Ну?!

— Наденешь еще раз костюм коалы на Хэллоуин!

Застонала, слыша его хохот, шипя от досады. Честное слово, его прах ссыплю в горшок нашего домашнего фикуса, подаренного Женей с Аркашей в знак любви. Так его и прозвали — растение, дарующее любовь. Тьфу.

— Кришевский, — терпеливо бурчу, мрачно глядя на него. — И все-таки, ты дурак!

Конец

--">