(Натали Натали) - Рыбалка (СИ)

смягчился, она встала сзади, обхватив его руками за талию, выглядывая из-за его плеча и смотрясь вместе с ним в зеркало. Сказала лукаво: — Посмотри, какой ты в них красивый.

И он больше не спорил и даже не стал спрашивать, откуда у школьницы такие деньги.

Он не был уверен, что Алиса школьница, но так как свой возраст назвать она отказывалась, пребывал в постоянных сомнениях: при знакомстве решил, что она старшеклассница, на первое свидание же к нему пришла эффектная двадцатилетняя молодая женщина, чья неискушённость, когда они оказались в постели, намекнула, что ей вряд ли больше четырнадцати, его же опыт при этом уверенно утверждал, что у малолетки не бывает груди третьего размера.

В принципе, его всё устраивало — никаких обязательств, претензий, требований… Идеальные отношения! Тогда почему сегодня ему так тревожно?

— Эй, Санечка, я здесь! — Алиса легко прикоснулась к виску, щекоча губами, по-хозяйски шаря миниатюрной ладонью у него под футболкой. Она уже оседлала его бёдра и теперь чуть отодвинулась назад, чтобы было удобнее расстёгивать джинсы, высвобождая его. И когда он поднял на неё озадаченный взгляд, мягко пояснила: — Просто ты задумался. — Но она так и не озвучила вопрос, который задала бы в такой ситуации любая нормальная баба.

Никто не называл его так, как это делала Алиса, для всех он был Александром, даже для Димки. Он не любил, когда коверкали его имя, но у неё это выходило так мило, так ласково, что ему не хотелось её поправлять.

Александр провёл руками по бёдрам Алисы, задирая вверх её платье-рубашку, кокетливо перетянутое тонким лакированным ремешком, сжал руками ягодицы и глухо зарычал — плутовка была без трусов. Значит, она ехала так от самого дома?! Её пальцы, которые он так любил ласкать, покусывая и посасывая каждый из них, деловито орудовали внизу его живота, проворно расстёгивая болты гульфика. А ведь семь недель назад она даже толком не знала, как правильно целоваться, лишь тыкалась неловко своими нежными губами в его умелые губы.

Он сам её всему научил!

Он скрежетал зубами, когда Алиса первый раз делала ему минет, осаживая её неуёмный пыл, сдерживал неуклюжие движения, деликатно объясняя, что нет нужды пытаться высосать из него все внутренности, а наутро в туалете с грустной иронией разглядывал свой многострадальный член, головка которого представляла собой сплошную гематому.

До сих пор у него сладко ныло в паху при воспоминании, когда он впервые коснулся губами её лона, как она на миг застыла, будто вспугнутая охотником лань, готовая немедленно бежать, упёрлась протестующе ладонями в его широкие плечи, инстинктивно сдвигая ноги, и как после успокаивающих поцелуев под коленями, лёгких поглаживаний внутренней поверхности атласных бёдер, вдруг решилась довериться, раскрывшись навстречу его нежности, растворилась в его ласках, полностью отдавшись своим ощущениям, и уже сама бесстыдно двигалась ему навстречу, задыхаясь, выкрикивала его имя.

Он, как Пигмалион, сам сотворил свою Галатею. Он гордился своим созданием и… боялся его.

Александр застонал, почувствовав, как Алиса опускается на его член. Она двигалась ритмично, правильно, как он её учил — сначала медленно, плавно водя бёдрами то в стороны, то по кругу, не забывала послушно целовать его в шею, ухо, временами прикусывая мочку; потом увеличила темп, насаживаясь всё с большей силой и глубиной, цепляясь за него руками, требовательно притягивая к себе за поясницу. Её губы, ещё припухшие после их утренней схватки, чуть приоткрылись, взгляд затуманило похотью, но смотрела она прямо ему в глаза, не отрываясь, как он всегда просил.

Сегодня ранним утром, когда они собирали на его кухне вещи для поездки, и взгляды их вдруг пересеклись, тела столкнулись, и они, словно два вихря, опрокидывали мебель, сбивали на пол посуду, рычали и хрипели, срывая одежду, стукались зубами, пытаясь опередить друг друга в безумной жажде поцелуя, и близость их больше походила на совокупление диких животных, он неожиданно со всей очевидностью понял, что один день в неделю ему слишком мало её. Он соскучился, и это открытие ему не понравилось. Не понравилось так сильно, что когда Алиса побежала в душ, он, в порыве ярости на самого себя, на тот ворох чувств, с которыми не мог справиться, позвонил

--">