Джорджетт Хейер - Любовь – азартная игра

отозвался сэр Ральф и выкинул кости на стол.

Карлайон засмеялся, сунул руку в карман за табакеркой и щёлкнул ею, открывая.

– Всего пять! – объявил один из мужчин, вглядевшись в кости.

Неподвижный взор девушки дрогнул, когда в стаканчике загремели кости, и она метнула быстрый взгляд вниз на судьбу, что лежала на столе. Её брат собрал кости, потряс их все вместе и снова бросил. Они покатились по столу и остановились на пяти и единице.

– Пятёрка и единица! – назвал сэр Томас, сам себя назначив распорядителем. – Какие-нибудь пари, джентльмены; какие-нибудь пари?

Никто не ответил; маркиз взял понюшку табаку.

Кости были перемешаны в третий раз и выкинуты.

– Четвёрка и тройка! – выкрикнул сэр Томас. – Карлайон, вы… вам ч-чертовски везёт!

Глаза девушки на мгновение задержались на четвёрке и тройке, лежавших на столе; затем она подняла взгляд и посмотрела через стол на Карлайона.

Маркиз вскочил и отвесил поклон.

– Мэм, я добился вашей руки в честной игре, – сказал он и повелительно протянул свою собственную руку.

Сэр Ральф глазел на кости, надув нижнюю губу, и румянец частично сполз с его щёк. Не глядя на него, мисс Морланд обошла вокруг стола и, сделав реверанс, вложила в руку Карлайона свою.

Его пальцы сомкнулись; он осторожно повертел её руку туда-сюда и бесшабашно сказал:

– Нам пора собираться. Ты идёшь, моя золотая девочка?

Мисс Морланд впервые заговорила – спокойно, деловым тоном.

– Конечно, я пойду, сэр, – сказала она.

Взгляд Карлайона плясал.

– Я пьян, знаешь ли, – сообщил он.

– Да, – сказала она.

Он затрясся от смеха.

– Клянусь небесами, мне нравится твой дух! Тогда пойдём!

Сэр Томас двинулся вперёд, грузно качнулся к столу и схватился за него, чтобы устоять.

– Будь я проклят, вы обезумели! Ральф, так нельзя... ставка отменяется... шутка шуткой… это зашло слишком далеко!

– Или пари, или плати! – возразил маркиз, скривив губы отнюдь не в приятной улыбке.

Сэр Ральф поднял глаза и угрюмо посмотрел на свою сестру. Она отрешённо и бесстрастно вернула ему взгляд и переключила своё внимание на Карлайона.

– Думаю, – невозмутимо сказала она, – мне лучше пойти и взять плащ, если мы уходим сейчас, сэр.

Маркиз проводил её до дверей, открыл их и крикнул, вызывая свой экипаж. Мисс Морланд вышла из жаркой комнаты в переднюю и прошла через неё к лестнице.

Когда несколькими минутами позже она снова спустилась облачённая в плащ, в соломенной шляпке на голове и с картонкой в руке, её брат присоединился к маркизу в передней и стоял с мрачным видом, прислонившись к притолоке входной двери.

Маркиз надел дорожное пальто из тускло-коричневого сукна, с высокой талией и несколькими пелеринами. В одной руке он держал касторовую шляпу с загнутыми полями и пару жёлто-коричневых йоркских перчаток, а в другой – короткую трость; он отдал ещё один поклон мисс Морланд, пока она не спеша шла к нему через переднюю.

– Если ты уйдёшь, клянусь небесами, возврата не будет! – сказал сэр Ральф.

Мисс Морланд положила свою руку на предложенную Карлайоном.

– Я никогда не вернусь, – сказала она.

– Я серьёзно! – пригрозил сэр Ральф.

– И я, – ответила она. – Я была под твоей опекой три года. Думаешь, я бы скорее не умерла, чем вернулась в этот дом?

Он покраснел и обратился к маркизу:

– Ты с ума сошёл, что увозишь её!

– Сумасшедший или пьяный, какая разница? – сказал Карлайон и открыл входную дверь.

Сэр Ральф поймал его за пальто.

– Куда ты направляешься? – спросил он.

Дикий смех вырвался у Карлайона.

– Гретна! – ответил он и, обхватив за талию мисс Морланд, повлёк её из дома в туманный рассвет.

Его почтовая карета четвернёй ждала, поданная к ступенькам дома, с форейторами, дрожавшими в своих сёдлах, и с одним из слуг сэра Ральфа, державшим дверцу открытой.

Свежий утренний воздух произвёл неизбежное воздействие на маркиза. Он пошатнулся, и ему пришлось поймать за плечо лакея, чтобы устоять. Он оказался способен, однако, отдать ещё один поклон в адрес мисс Морланд и

--">