(S Lila) - The Magic in our veins (СИ)

слёзы подступают к глазам, застилая взор. Позволила былым страданиям затопить в ту же секунду сознание и вновь обнажить раны на сердце, отчего-то почувствовав от этого лишь облегчение, вместе с которым ощутила, как вся чешуя, покрывающая её кожу, исчезает, отпуская дитя океана на сушу.

Прохладный ветер коснулся тут же её кожи, растрепав влажные пряди каштановых волос и вынудив Фиби вздрогнуть от приступа давно позабытого холода. Снова стала самой собой — ведьмой, одной из зачарованных, что видит будущее в туманных видениях и даёт людям советы. Вот только не могла себе дать совет и заставить себя понять, что ей делать дальше, разрываясь попросту на части между всей той болью, что Коул ей причинил, и любовью, что согрела сегодня её сердце. И ощутив тёплую ткань пиджака на хрупких плечах, донёсшего до неё знакомый мужской запах, она прикрыла на миг глаза, поддаваясь к Коулу чуть ближе, тут же ощущая прикосновение горячих ладоней на предплечьях и мягкое касание губ в области виска, с которым он прижал её к себе бережно ближе. Так не желал её отпускать, наконец сумев отыскать, а она в этот миг поняла, что уходить ей вовсе и не хочется.

========== Do not fear the reaper ==========

Комментарий к Do not fear the reaper

Драббл написан на: Do not fear the reaper — Blue Oyster Cult

В день, когда границы между мирами исчезают и мёртвые ступают по земле вновь, в старинном особняке, где мебель давно покрылась толстым слоем пыли, а на стенах по углам серебрится в свете луны паутина, зажигается одинокая свеча, что тусклым светом озаряет их прошлое, настоящее и будущее. Потому что всё неизменно начинается отсюда год за годом, а затем, пройдя свой порочный круг, заканчивается, исчезая, подобно последним всполохам огня от догоревшего фитиля восковой свечи, оставляющей след на потрескавшемся от времени кофейном столике.

Лишь ушедшие в вечность, могут быть навеки соединены нерушимыми узами. Ушедшие в вечность рука об руку неразлучны, они ступают на землю вместе, стоит только настать часу великой тьмы, что вызывает улыбку и первый облегчённый вздох, наполненный затхлостью некогда их дома. Фиби всегда неизменно касается кончиками пальцев жемчужной нити на шее сперва, морщась от надоевшего ей уже одеяния, в котором она вынуждена год за годом оказываться. Коул же, хмуро осматривает следы от пуль, что порвали ткань её светло-бежевого платья, и сжимает пальцы в кулаки, вспоминая с жёсткой усмешкой на пухлых губах вкус отмщения, что они обрушили на головы своих убийц в свою первую ночь Самайна, обагрив руки в крови и поняв, что это не способно их успокоить.

Лишь вернув свои жизни, что у них должны были бы быть, они смогли бы отпустить от себя груз прерванной жизни и шагнуть вперёд — вот о чём они думали тогда, обвиняя весь мир вокруг в несправедливости. Понимали, конечно же, с горечью, что это уже невозможно, этому и впрямь не бывать. И им остаётся лишь наслаждаться подаренным днём, что они проводят вместе, понимая всегда под конец, что времени этого не достаточно. Даже близко. Их снова разлучит беспросветная тьма и бестелесность, что отделит друг от друга ещё на год. Вот только по происшествии лет научились ценить этот день, проживая его так, как положено, и отбрасывая глупые мысли подальше, приберегая их напоследок.

Грусти они оставляли лишь несколько первых секунд, когда Коул притягивал её к себе и целовал невесомо бледную кожу её ладони, до сих пор помня нежный аромат лаванды, а она смотрела на него пристально-пристально снизу вверх, прежде чем погладить тыльной стороной ладони по щеке. Грусть отступала покорно пред ними с первым соприкосновением их губ, что превращалось в жадный и поистине голодный поцелуй, вызывающий в теле дрожь и дающий вновь ощутить себя живым.

Такова их неизменная традиция, после которой они покидают особняк, ступая по узким улочкам, и находят другую одежду, что не хранит на себе свинцовый запах и следы застывшей навечно багровой крови уродливыми пятнами. С каждым годом подмечают изменения этого мира, всё больше и больше отдаляющие начало прошлого столетия, что было их временем всецело когда-то. И они даже успевают привыкнуть к музыке и новым технологиям, с интересом пробуя коктейли и свет стробоскопов кожей, что вызывал задорный смех у Фиби первое время.

— Ещё один год, любовь моя, — Коул притянул её к себе властно ближе,

--">