Автор неизвестен - За живое (СИ)

и, если честно, то от этого выворачивает.

Потому что она дарит смехотворную иллюзию покоя, потому что тёплая, как не знаю что, ну, и ещё потому что мне снятся кошмары.

Я хотела бы не встречаться с адским лекарем больше никогда, но по несчастливой случайности, видеть его теперь приходится каждый день: какой-то ангел задел мечом щиколотку в бою, распорол. И теперь в лазарете держат чуть ли не силой. А я не демон, у меня не демоническая регенерация, поэтому «Доброе утро» я слышу уже двадцатый раз.

Вельзевул оказывается совершенно непробиваемым. Его не останавливает то, что всякий раз в ответ на его приветствие я молча отворачиваюсь к стене.

Я не могу сказать напрямую: убирайся, пожалуйста, к чёрту, не пытайся приблизится ко мне даже на миллиметр, оставь в покое. Потому что мне кажется, что уже только заговорив с ним – я его испачкаю. Мне и так невыносимо видеть, какой он живой. Он ведь устаёт к вечеру, и тогда просто кладёт голову на руки, подметая хвостом пол между ножками стула. Он говорит, что я иду на поправку, и его пальцы задерживаются на моей коже на несколько секунд дольше, чем требуется. Он приносит печенье и желает доброго утра. И – это та жизнь, которую я в глубине души очень хочу, и которой у меня никогда не будет, потому что, ну… Мне снятся кошмары, но самый главный кошмар – это я.

– Доброе утро! – и вот опять он улыбается, и от этого хочется отползти на другой конец кровати, а лучше – в другой конец комнаты.

– Уже все в порядке, – невпопад ответила я, отодвигаясь, – могу ходить, если ты заметил, и уже не хромаю. Даже.

– Барышне не терпится меня покинуть? – он шутливо вскинул брови, только это было не смешно, потому что ещё один день, и меня от этого лазарета начнёт тошнить по углам. Ещё и время не военное, мы здесь практически одни, и не хватало, чтоб вся его бесконечная энергия направилась вдруг на меня.

– Да, – мрачно выдохнула я, убирая назад волосы, – не терпится.

Барышня уже устала сбегать по ночам из-под твоего чуткого взора, чтобы кого-то прикончить. Барышня хочет как раньше, сразу, как только захочется.

– Можно взглянуть? – он опустился рядом на кровать, прекрасно зная, что можно, и при этом совсем не обязательно спрашивать, но эта гребаная бесполезная вежливость… – Что ж, кажется, все действительно, в порядке и…

Он резко осёкся, потому что до нас неожиданно стал доносится какой-то тревожный шум со стороны двери. Через секунду она распахнулась, и в лазарет ввалилось два бесёнка, напрочь перемазанных кровью, напуганных до смерти и бескровно бледных. Впрочем, ранен из них был только один.

– На стол, – живо скомандовал Вельзевул и ножом, одним выверенным движением, вспорол одёжную ткань, мешавшую осмотреть ранение. – Мне нужен ассистент, – почти мгновенно заключил он, только голос показался чуть более приглушённым. Пытался волнение скрыть?

Взгляд адского лекаря упал на руки того, второго, жавшегося у входа на ватных ногах. Дрожали.

– За дверь, – мгновенно распорядился Вельзевул. – Ты, – кивнул на меня, – помогаешь.

– Я? – ушам своим не поверила. – Я ничерта не смыслю в медицине! Не легче позвать твоих обычных ассистентов?

– Пока я буду их искать, он закончится. Просто делай, что я прошу, это не сложно.

Дверь хлопнула, и все звуки разом стихли, как будто бы их выключили. Как будто бы мир замкнулся на нас двоих и этом мало что соображающем от страха и боли бесёнке, переводившем с меня на Вельзевула взгляд огромных испуганных глаз. Не знаю, как лекарь что-то соображал в этом, но у парня была огромная рана на правой стороне груди, а ещё он тяжело дышал, явно сквозь боль, судорожно хватая воздух.

И от его взгляда появлялось бесконечное желание выйти за дверь, потому что все, что я умею, это приносить смерть, и ждать от меня помощи сейчас – это на грани безумия. Я коротко взглянула на адского лекаря. И все же, если я правильно тебя понимаю…

Ты хочешь меня невозможного, но выбора у меня нет.

– Ремень, – велел Вельзевул, спешно раскладывая свои инструменты.

Разъяснять не пришлось, несложно было догадаться, чего он хотел.

– Зажми зубами, парень, а то язык откусишь, – я старалась, чтобы голос звучал ровно. Думать о другом. Не думать

--">