Пола Льюис - Великолепный век

он забыл все, что случилось много лет назад…

Глория закусила губу. Великолепная ночь, которую они провели вместе, ничего не значила для такого человека, как он. Она неверно истолковала то, что было для него просто развлечением, и не имела права обременять его последствиями того рокового уик-энда. Теперь он не более чем ожидающий клиент.

Но Глория уже отлично знала, что нуждается в нем не как в клиенте. Она любит его и не может работать с ним, как будто ничего не было раньше. Глория подумала, что если рассказать ему о Брайане, их чувства могут стать взаимными. И все то время, пока она готовилась вернуться в офис, внутренний голос говорил ей: расскажи ему! Расскажи о Брайане!

Джеф Маллоун все еще стоял, глядя в окно, когда дверь ванной закрылась за Глорией. Услышав шаги, Джеф повернулся.

Сказать ему? — подумала она, но эта мысль сразу исчезла, как только их глаза встретились. Он действительно не узнает меня, с тоской подумала Глория и тут же дала себе слово больше не поддаваться болезненным воспоминаниям.

— Не хотите ли присесть?

Она указала на стул перед ее столом.

Через секунду Джеф уже сидел напротив.

— Спасибо.

За вежливостью Джефа, по всей видимости, что-то скрывалось. Он наблюдал за ней, пока она садилась, так внимательно, что Глория в любую секунду ожидала услышать: «Гло!», но, конечно, этого не произошло.

— Вы всегда так враждебно настроены к клиентам, миссис Коннел? — холодно спросил он.

Ей удалось ответить так же невозмутимо:

— Я перенесла осложнение после гриппа и теперь страдаю повышенным давлением. Не всегда удается скрыть свое состояние.

Слова прозвучали как отговорка, и оба понимали это.

На самом деле Глория была оскорблена, поэтому не думала и не заботилась о последствиях. Она очень хотела, чтобы он ушел, и побыстрее. Потому что, сам не зная этого, он нарушил ее покой. Иначе, почему же ладони стали такими влажными, что пришлось тайно вытереть их о юбку, и почему сердце бьется так неистово? Он перевернул когда-то ее жизнь, и она сделала бы все, что в ее силах, чтобы быть уверенной, что Джеф не поступит так еще раз.

Его светло-зеленые глаза продолжали смотреть на нее в упор, и она ожидала новой реплики, но Джеф откинулся на спинку стула, как будто решив немного передохнуть.

— Что с вами, дорогая? — Он внимательно оглядел ее короткую мальчишескую стрижку. — У вас проблемы?

Щеки Глории снова залились краской.

— Хорошо, — не выдержав паузы, возобновил беседу мистер Маллоун. Его голос уже звучал не так надменно. — Позвольте мне начать, миссис Коннел. Я много слышал о вас и о ваших необычных талантах.

— Мистер Маллоун! — Она не могла больше терпеть. — Я думаю, будет лучше, если вы уйдете.

— Уйти? — Его тон снова стал насмешливым. — Но я только пришел.

— Мне очень жаль. — В действительности она так не думала. — Очевидно, нам все же не придется работать вместе.

Глория небрежно захлопнула потрепанную папку с бумагами в знак того, что разговор не состоялся, но, к ее разочарованию, он еще беспечнее развалился на стуле.

— Что ж так? — язвительно произнес Джеф.

Глория окончательно растерялась. Его присутствие злило, но в то же время не мешало вспоминать поцелуи этого красавца и совершенство в умении любить. Она помнила его с запрокинутой головой и выражением экстаза на лице, помнила, как почувствовала остановку сердцебиения…

В какой-то момент слезы чуть было не выдали ее, но с твердой решимостью Глория взяла себя в руки. Она глубоко вздохнула и, чтобы не расплакаться, даже вымучила из себя жалкое подобие улыбки.

— Послушайте, мистер Маллоун, не будьте наивны. Случилось то, что нельзя предугадать, не так ли? Личная неприязнь или назовите это как хотите. Так бывает.

Глаза его сузились. Глория почувствовала, что он понял тон претензии и что услышанное ему не понравилось.

— Наоборот, — сказал он, по-американски растягивая слова. — Нет ничего полезнее маленького конфликта: он обостряет память и, — глаза мужчины блеснули, — способен изменить ситуацию.

Глория видела, как его взгляд, пока он произносил эти слова, скользил по ее длинным ногам, обтянутым шелковыми колготками, и презирала себя за трепет, который охватил все тело. Поднятый уголок его рта подтверждал, что ее состояние не осталось без внимания. Джеф остался таким же внешне сексуальным, как и тогда, когда ей исполнилось восемнадцать. В комнате не было слышно --">