Элизабет Эштон - Опаленные крылья

стол. Теперь было уже поздно, но мачеха многое прощала ей и никогда не упрекала.

— Джулия! — раздался пронзительный голос Джеки. — Чай!

— Иду! — крикнула она и, выскочив из комнаты, быстро сбежала вниз по ступенькам.

В маленькой гостиной за столом уже сидел отец, и Джулия остановилась поцеловать его, прежде чем занять свое место. Джон Арчер все еще был красивым мужчиной. Шатен, в отличие от дочери, зато у обоих зеленые глаза. Какое-то время он служил в Военно-морских силах Великобритании, и в нем осталось что-то навевавшее мысли о морской романтике, хотя он давно работал в страховой компании. Джон задумчиво посмотрел на свою дочь, так долго бывшую его единственным ребенком — Джеки появился лишь много лет спустя, когда Алиса совсем уже потеряла надежду иметь детей. Джон думал о том, что Джулия все больше становится похожей на свою мать: такие же стройные ноги, тонкая кость, кремовый оттенок кожи и красиво очерченные нежные черты лица. Сходство было поразительным и причиняло боль, воскрешая в памяти образ Жюльетты Боссэ, которая олицетворяла огромную любовь всей его жизни. Их роман был, как говорят французы, «une grande passion» — великой страстью, одновременно и благословенной и проклятой, и из пламени этой страсти появилась на свет хрупкая прелестная девушка, которая выглядела чужой в скромной домашней обстановке. Джон женился на Алисе, потому что был одинок и его маленькому ребенку нужна была мать. Алиса оказалась хорошей женой для него и подарила ему сына, но оба знали, что она никогда не сможет занять в его сердце место той погибшей девушки, которую он почти боготворил.

За столом Джулия весело обсуждала планы на отпуск, и Джон улыбался, любуясь ею и восхищаясь ее мужеством. Он прекрасно знал, как горько она была разочарована отменой путешествия на Майорку, но Джулия всегда была отважным ребенком, и теперь отец собирался предложить ей поездку, которая станет испытанием ее неустрашимости.

— Твой отпуск начнется на следующей неделе, так? — спросил он ее. — Сколько тебе дали? Две недели?

— С выходными получается почти три. — Лицо Джулии омрачилось — эти долгожданные недели должны были быть такими веселыми, что ей потребовалось бы дополнительное время. Но, отогнав мрачные мысли, она беспечно сказала: — Я придумала, что буду делать.

— Тебе надо бы сменить обстановку для разнообразия.

— Боюсь, что теперь уже слишком поздно что-то искать, да я и сама не хочу уезжать, особенно в это время года.

— То, что отменили твой тур, возможно, предопределено свыше, — медленно сказал отец, и Джулия удивленно посмотрела на него. — Кое-что произошло, и тебе не придется сидеть в Лондоне, хотя боюсь, что место, которое я хочу предложить тебе взамен, не такое оживленное, как Майорка, но, во всяком случае, твой отпуск не будет потрачен впустую.

Алиса с тревогой слушала их разговор. Джон уже обсудил с ней содержание этого неожиданного письма, и она, как ей показалось, убедительно высказалась против, но, видимо, это не произвело на него должного впечатления — он всегда втайне стремился наладить связи с семьей своей первой жены.

— Но ты же не хочешь на самом деле, чтобы она туда поехала? — настойчиво втолковывала ему Алиса. — Дед Джулии до сих пор и не вспоминал о ее существовании, а сейчас имеет наглость ожидать, что девочка с радостью помчится повидаться с ним после всех этих лет забвения! — Ее голос звенел от возмущения.

— Так надо, Алиса, — твердо ответил Джон. Алиса знала, что, если муж что-то решил, она не сможет его переубедить. — Но решать самой Джулии, и я надеюсь, что она поймет меня. Ее дед стар и болен, и я был бы рад уладить нашу с ним размолвку, пока еще не слишком поздно.

— Что все это означает? — спросила Джулия, глядя то на отца, то на мачеху и ощущая внезапно нахлынувшее на нее чувство обреченности. — Единственный дедушка, который у меня есть, — это твой отец, папа, и мы видимся с ним довольно часто.

— Отец твоей мамы еще жив, — сказал Джон, — и он очень хочет тебя видеть.

— Лучше поздно, чем никогда, — раздраженно фыркнула Алиса. Подсознательно она всегда боялась, что французская кровь отдалит от нее девочку, о которой она все эти годы заботилась, как о родной дочери. Но шли годы, Джулия выросла настоящей англичанкой и никогда даже не вспоминала о семействе Боссэ.

— Но… но он никогда прежде не спрашивал обо мне, — нерешительно напомнила Джулия. — Откуда такой --">