Айрис Оллби - Лицом к лицу

загаром, вызывала желание протянуть руку и провести по ней ладонью. Прямой, правильной формы нос. Квадратный подбородок говорил о силе или даже о жестокости этого весьма привлекательного мужчины. Совсем о другом говорили его губы. Красиво очерченные и удивительно мягкие. Стефани захотелось увидеть, как этот человек улыбается, ощутить его чувственные губы на своей коже, почувствовать…

— Мисс Роуленд, не сядете ли вы в машину?

— Я… О!.. Да…

Воображение увело Стефани слишком далеко, и она, услышав вопрос, покраснела и смущенно заморгала. Водитель смотрел на нее напряженным пронизывающим взглядом, и у Стефани создалось впечатление, что он не только видит ее насквозь, но и читает мысли, которые бродят в ее голове в данную минуту. А Стефани совершенно не хотела, чтобы этот посторонний мужчина знал, какие эротические фантазии одолевают ее перед бракосочетанием.

Уж во всяком случае я не должна давать волю воображению, одернула себя Стефани, а то оно может завести неизвестно куда. Пусть я не люблю Филипа, но я обещала ему быть преданной женой, поэтому ни в коем случае нельзя допустить, чтобы кто-то заподозрил, что под венец мы идем не по любви, а по взаимному расчету. Как я смогу выполнить обещание, если, не успев еще надеть обручальное кольцо, думаю о другом мужчине?

— Садитесь в машину. — В голосе водителя проскользнули командные нотки, и Стефани стало не по себе.

— Я жду отца.

— Вы можете подождать его в машине.

Это было похоже на приказ, и по спине Стефани опять пробежал холодок. Она по-прежнему не хотела, чтобы водитель заметил ее беспокойство, и поэтому гордо подняла голову и посмотрела в его темно-синие глаза.

— Я предпочитаю стоять, не хочу мять платье.

Водитель окинул презрительным взглядом ее свадебный наряд и небрежно пожал широкими плечами: мол, это такой пустяк, о котором и говорить-то неудобно.

— Мы опаздываем. Прошу вас, мисс Роуленл, садитесь в машину. Пожалуйста.

Это «пожалуйста» добило Стефани. То, как он произнес это слово, не имело ничего общего с обычной вежливостью, к которой люди прибегают на каждом шагу, когда обращаются с какой-нибудь просьбой. От «пожалуйста» этого мужчины веяло холодом и враждебностью.

До Стефани донесся голос отца:

— Мне действительно надо идти. Мы не могли бы поговорить об этом в другой раз?

Стефани поняла, что он появится с минуты на минуту, и это вернуло ей уверенность, которой ее лишил на время красивый, но опасный водитель. Она сядет в машину, но не потому, что он настаивает на этом, а оттого, что сама так решила.

Однако Стефани не предполагала, насколько это трудно. Надо было забраться на мягкое сиденье «роллс-ройса» со всеми этими пышными юбками, воздушной фатой, которая накрывала ее голову и плечи широким колоколом, и длинным шлейфом. Стефани поставила правую ногу на пол салона и попыталась подобрать платье, чтобы уберечь его от возможных повреждений. Но материи было слишком много, и Стефани, потеряв равновесие, начала падать.

— Ой! — испуганно вскрикнула она. Водитель оказался рядом с ней в мгновение ока. Он поймал руку, которой Стефани беспомощно махала в воздухе, пытаясь уцепиться за что-нибудь. Когда ее дрожащие пальцы оказались в его руке, обтянутой лайковой перчаткой, она почувствовала, как напряглись его мускулы, удерживая ее от падения.

И в следующую секунду Стефани уже вернулась в вертикальное положение. Не без помощи водителя она плавно скользнула внутрь просторного салона дорогого автомобиля, не повредив ни дюйма своего свадебного платья. Во время этой спасательной операции Стефани держалась невозмутимо, и лишь порозовевшие щеки выдавали ее смущение тем обстоятельством, что она в своем роскошном белоснежном наряде чуть не растянулась на асфальте.

— Спа… спасибо, — смущенно пролепетала она.

Стефани вдруг осознала, что дыхание у нее прервалось и голос задрожал вовсе не оттого, что она потеряла равновесие. Близость водителя, прикосновение его крепкой руки стали причиной ее внезапного волнения.

— Не за что, — бросил водитель.

Он чуть отодвинул юбку ее платья, чтобы не прищемить дверцей, расправил примявшуюся фату. Его движения были механическими, на лице застыло сосредоточенное выражение. Подчеркнутая отстраненность мужчины помогла Стефани справиться с эмоциями, и она почувствовала небольшое облегчение.

У меня, наверное, слишком богатое воображение, сказала себе --">