Кэтрин Бритт - Дуэль сердец

Гейл во время отсутствия отца. Да, вновь подумала она, ей не составит труда влюбиться в Тэдди ван Элдина.

Они продолжали уплетать сочные бифштексы и улыбаться друг другу, как вдруг мысли Гейл захватило воспоминание об утреннем случае в банке. Какая досада, придется ждать до конца месяца, чтобы получить деньги!

Тэдди поднял глаза от своего быстро исчезающего бифштекса, когда она громко вздохнула.

— Ты вздыхаешь? Хочешь еще бифштекс?

Гейл посмотрела в свою тарелку и обнаружила, что аппетит у нее пропал.

— Нет, благодарю. С меня хватит. Не могу смириться с тем, что вчера вечером в казино я лишилась всей наличности. Теперь придется ждать возвращения папы, чтобы наполнить карманы.

Тэдди понимающе улыбнулся:

— У меня есть несколько фунтов, могу одолжить тебе, если хочешь. А еще лучше нам попробовать выиграть что-нибудь в казино. Мы много проиграли, так что сейчас фортуна должна быть на нашей стороне. Если отыграемся, разделим выигрыш поровну.

Гейл рассмеялась:

— Деньги от тебя я не возьму, глупый, но вот сходить в казино я не прочь. Хотела бы немного развлечься. Но знай, я огорчусь, если ты опять проиграешь.

Он ободряюще улыбнулся:

— Шестое чувство мне говорит, что сегодня у меня удачный день.

— Но только не у меня, — серьезно произнесла Гейл и рассказала о происшествии в банке.

Он скривился:

— Эта история напомнила мне о моем сводном брате Лансе. Он англичанин, окончил элитный колледж, и все такое. Ланс обожает игру, и он может позволять себе это. Мало того, что он получил большую часть наследства моего отчима, так еще его крестный отец, крупный банкир, сделал его своим наследником.

— Весьма интересно, — сказала Гейл, улыбнувшись официантке, принесшей им кофе. — Он сейчас в Лондоне?

— Нет. В фамильном имении. «Башни ван Элдинов» находятся в Сассексе. Брат унаследовал его от своего отца, но мать и я можем приезжать и уезжать, когда нам вздумается. Ланс работает в американской компьютерной корпорации. Он — математический гений и получает бешеные деньги за свои изобретения, которые он успешно продает в Нью-Йорке.

Гейл наморщила нос:

— Какая скука! Даже если это приносит доход! Держу пари, он — один из тех рассеянных чудаков, которые надевают левый ботинок на правую ногу.

Тэдди опустил три кусочка сахара в кофе и пояснил:

— Совсем наоборот. В юности он был лихим парнем.

Гейл изящным жестом поднесла к губам чашку.

— Ты говоришь о нем как о старике. Сколько ему лет?

— Около тридцати, и он бакалавр — по крайней мере, был им, когда последний раз писал домой пару недель назад. Он красавчик, а девушки любят таких парней, но у него нет времени на общение с ними. Ланс немного циник, но я люблю его. — Тэдди сказал это искренне — Гейл всегда ценила в нем такое добродушное отношение к людям.

— Замечательно, по крайней мере, он работает, даже если он — будущий Онассис.

Одним глотком он выпил кофе.

— Не важно, что я пока еще учусь. Ланс заставит меня работать, когда вернется. Он не терпит бездельников, даже когда они имеют достаточно средств, чтобы ничего не делать. — Тэдди, немного смутившись, посмотрел на нее. — Какие у тебя планы на сегодня?

Гейл поставила пустую чашку.

— Отправлюсь к бабушке с дедушкой на чай. А у тебя, наверное, великие планы?

Он с сожалением покачал головой:

— Хотелось бы, но я везу маму в Сотби. Она заинтересовалась одной картиной, которую сегодня выставляют на аукционе.

Когда они расстались, Гейл поехала к родителям отца в Гринвич. Она преодолела пять миль от Тауэрского моста в сторону графства Суррей. Дом располагался за рекой и фасадом выходил на Собачий остров.

Говорили, будто Собачий остров так был назван Чарльзом II, который устроил на нем псарни, когда жил в гринвичском дворце.

Гейл любила Гринвич. Летом набережная пестрела яркими клумбами гераней и петуний, заборчики были аккуратно побелены. Особенно приятно было завтракать на веранде, наблюдая движение судов по реке. Большинство посетителей дальше набережной не забредали, и поэтому мало кто посещал очаровательный зеленый холм Гринвичского парка с его живописным зданием Королевской обсерватории, венчавшим вершину словно корона.

Ее собственный дом с маленьким садиком располагался недалеко от Вест-Энда, где жизнь била ключом. Поэтому Гейл обожала тихий дом в Гринвиче. Сэм Пемблтон, ее дедушка, был одним из известнейших адвокатов --">