Тори Керрингтон - Никогда не говори никогда

Он заказал пиво и стал наблюдать за традиционным первым вальсом молодоженов. Вот его брат наклонился к теперь уже жене и прошептал что-то на ухо. Келли покраснела, а Дэвид ее поцеловал. Это было столь интимно, что Коннор почувствовал себя неловко, хотя за прекрасной молодой парой наблюдали еще несколько сотен гостей.

Коннор вздохнул и отвернулся к бару.

Кто бы мог подумать, что один год может все так круто изменить! Всего лишь двенадцать месяцев. Всего лишь триста шестьдесят пять дней. Он и представить себе не мог год назад, что будет свидетелем на свадьбе брата и что теперь он, Коннор Маккой, единственный холостяк в семье. К нему подошел отец.

— Почему у тебя такой удрученный вид? Можно подумать, что ты не веселишься на свадьбе, а выполняешь какую-то тягостную повинность.

Коннор посмотрел на свой смокинг.

— Я беру этот смокинг напрокат в четвертый раз, у меня уже поинтересовались, не хочу ли я его купить. Ну и чего ты от меня ждешь? — спросил он, с удовольствием глядя на отца.

Шон выглядел очень импозантно. Роскошная грива слегка поседевших волос, широкие плечи и статная фигура привлекали внимание дам. К тому же Папуля был вдовцом.

— Чего жду? Да просто хотя бы улыбки. Разве ты не счастлив, что брат женился на такой прелестной девушке?

Коннор чуть не захлебнулся пивом:

— Ты шутишь?

Шон посмотрел на сына проницательным взглядом.

— Наоборот. Я считаю, наши мальчики выбрали себе в жены достойных и красивых женщин. Разве не так?

Коннор кивнул, хотя слова «наши мальчики» в устах отца его раздражали, он, и сам не знал почему. Мишель и Джейк, а также Мелани и Марк, весело танцующие, больше походили на молодоженов, чем на молодых родителей, и выглядели абсолютно счастливыми.

Он водил глазами по залу, где за многочисленными столиками сидели гости. Мать Мелани, Вильгельмения, в темно-синем закрытом платье, держала на коленях малыша Шона Джонатана Маккоя, что-то шепча внуку и целуя его в щечку.

Племяннику исполнилось три года, и он был очарователен. Коннор помнил Дэвида в этом возрасте… а сегодня брат женился.

Куда летит время? И почему в его душе поселилось чувство, что жизнь проходит мимо него?

Шон прервал долгое молчание:

— Ты что, считал, твои братья останутся холостяками до конца жизни?

Коннор, задумавшись, пропустил слова отца мимо ушей и, рассеянно уставившись на него, ответил лишь через пару минут.

— Почему бы и нет? Что плохого в том, чтобы быть холостяком?

— Да ничего. Но я думал, ты поинтересуешься — разве плохо быть женатым человеком? Почему люди так рвутся к семейной жизни?

— Так мы говорим о тебе, отец? Потому что если да, то… — начал Коннор.

— Да нет же, речь не обо мне, а о твоих братьях. — Папуля вздохнул и закончил: — Понимаешь, ты совершенно ясно дал мне понять, что ты думаешь о всех моих интрижках, и я совсем не хочу снова касаться этой темы. Все время ты только и делал, что ворчал по этому поводу.

— Вовсе я не ворчал, — возмутился Коннор.

— Как сказать, — усмехнулся отец.

— Папа, не придирайся. А впрочем, рано или поздно нам придется поговорить серьезно.

И тут женский голос окликнул его:

— Коннор!

Коннор Маккой резко повернул голову и встретил приглашающий взгляд симпатичной блондинки, подружки невесты на этой шикарной свадьбе.

— Не хочешь потанцевать? — спросила блондинка.

Сама идея показалась Коннору дикой. Он и танцплощадка взаимоисключались. Более бесполезного занятия, чем танцы, он себе не представлял.

— Нет! — отрезал Коннор.

Девушка не ожидала столь резкого ответа и с явным разочарованием отошла от него. Шон повернулся к Коннору.

— Тебе не кажется, что ты был слишком резок, даже груб? За что ты ее так?

Коннор и сам понимал, что переборщил, однако соглашаться с отцом решительно не хотел.

— Резок? Отнюдь! По-другому с женщинами нельзя. Стоит хоть раз побыть с ними милым и приветливым — и они начнут требовать от тебя чего-то большего, будут цепляться за хрупкую соломинку надежды, преследовать тебя по пятам, и в результате — свадьба. — Коннор посмотрел вслед уходящей девушке и добавил: — Через пять минут она забудет об этой маленькой неудаче. И перекинется на другую жертву.

Папуля пристально посмотрел на сына, будто ожидая от него чего-то. Коннор всегда ненавидел этот взгляд.

— Ну, что еще? — не выдержал он. Шон покачал головой.

— Да так, ничего, — ответил он и, --">