Айра Уайз - Нежная и волнующая

женщина. Джон Доу стоил некоторых усилий.

Отличное тело, великолепная внешность! - неохотно признала девушка. Этого у него не отнять. В костюме и с галстуком он выглядел строгим, энергичным и преуспевающим господином. Сменив деловую одежду на джинсовые шорты и белую тенниску, мистер Доу должен был выглядеть не так привлекательно. Но нет, он остался прежним, - решила Диана, исподтишка кидая на Джона критические взгляды. Красивая посадка головы, мощный торс, сильные ноги, покрытые выгоревшими на солнце золотистыми волосками…

Да откуда ей знать, что его волосы выцвели на солнце? Да потому что она видела его ноги раньше! Она видела всего Джона Доу в ту ужасную ночь в доме ее деда в Брюсселе, когда посмела войти без приглашения и без стука в его спальню. Там она застала его в обнаженном виде.

Диана вздрогнула, как от удара током, пробившего ее тело от одного лишь воспоминания. И тут же на щеки, шею, грудь накатила жаркая волна испытанного, но не забытого унижения. Что скрывать, как мужчина Джон всегда привлекал ее. А тогда, в доме деда, она влетела в комнату для гостей, чтобы… смешно сказать, оправдаться! До этого мистер Доу застал ее в саду с Гордоном Чейзом. И не то чтобы там, между ними, происходило что-то особенное, но он мог так подумать. Злясь на себя, на Джона и на всех остальных, она стремительно вошла в его комнату. В этот момент ей меньше всего хотелось следовать правилам приличия. Распахнув дверь, девушка увидела гостя, стоящего посреди комнаты, мокрого после душа и с маленьким полотенцем в руках, которым он сушил волосы. Им же бедняга и пытался в неожиданно возникшей ситуации прикрыть другие части тела, но вышло это не раньше, чем Диана успела все очень хорошо рассмотреть. Весьма неожиданной для нее стала его реакция: стыд, смущение! Она и то смутилась меньше, зато теперь чувствовала, что ее щеки нещадно пылают при одном только воспоминании…

«Я полагаю, что мистер Чейз вернулся к своей невесте, и ты посчитала, что можешь попытать счастья здесь. Или я ошибаюсь?»…

Диана вздрогнула, вспомнив его жестокие злые слова.

- Прошу прощения, ваша нога, - извинился партнер по танцу, отвлекая Диану от неприятных воспоминаний и возвращая к реальности. Он неправильно истолковал тот факт, что она вздрогнула.

- Все в порядке, - успокоила Диана Питера Рассела, мило улыбаясь и думая, что так же любезно улыбаться она должна была бы в ту ночь Джону Доу. Вместо того чтобы подобно, идиотке выбегать из комнаты, оставляя его при своем ошибочном мнении.

Она не сказала тогда ни единого слова в свою защиту, и к следующему утру ее смущение переросло в оскорбленную гордость. Теперь скорее ад покрылся бы льдом, чем она захотела объясниться с ним, пусть даже его критические взгляды постоянно заставляли ее чувствовать себя виноватой.

Такое отношение кому угодно показалось бы обидным, и девушка возненавидела Джона за его спесь и плохо скрываемые насмешки. Возненавидела его смуглую обаятельную внешность, потому что была к ней неравнодушна. Она предпочла бы забыть обо всем! Но не могла… Больше всего на свете Диану выводила из себя его холодная мрачная сдержанность. В ту пресловутую ночь он не позволил девушке изменить представления о ней и тем самым как бы поставил на ней печать распутницы.

Уж не хочешь ли ты возобновить попытку поговорить с ним? - спросила себя Диана. И с ужасом поняла, что именно это и нужно ей, просто необходимо. Иначе она сойдет с ума.

- Поужинай со мной сегодня вечером, - раздался вкрадчивый голос над самым ухом Дианы. Ее партнер вдруг сильнее прижал девушку к себе. Его карие глаза сделались совсем темными. - Только ты и я, - продолжал Питер хриплым голосом. - В каком-нибудь тихом романтическом местечке, где никто нам не помешает.

- Ты же знаешь, Питер, что это «ни-ни»,- улыбнувшись, чтобы смягчить свой отказ, ответила Диана, снимая его руку со своей ягодицы. - Мы здесь веселимся все вместе, а не крутим романы.

- Роман тоже может доставить удовольствие. - Его рука поднялась, и он провел пальцем по нижней губе девушки. Весьма откровенный жест, который могла не понять только наивная девочка.

Диана твердо отстранила его ладонь и заметила, как его красиво очерченный рот угрюмо сжался. Питер Рассел был миловидным немцем американского происхождения. С огромными темными бездонными глазами, с замечательно сложенным телом, он производил сильное впечатление на окружающих дам, но ровным счетом ничего --">