Ким Ригерт - Поединок с собой

пробежали. А какая-то рассеянного вида старушка, битый час вертевшая в руках старинный молочник, вздрогнула и поспешила расплатиться. Кажется, вздохнула Марджори, одним потенциальным клиентом у меня стало меньше. Едва ли почтенная дама решится заглянуть сюда еще раз.

А Крис, подождав, пока за встревоженной покупательницей закроется дверь, шагнул к стойке. Вид у него был самый что ни на есть угрожающий.

Ну ничего, тряхнула головой молодая женщина. С Джералдом я справилась, справлюсь и с его сыном. Тем более что, услышав от кого-то из местных светских всезнаек, что Крис возвращается на Корфу, она сразу поняла: столкновения не избежать. Крис едет сюда именно ради этой встречи.

Но сколь ни твердила она, что этот человек уже давно ничего для нее не значит, а все же при первом взгляде на знакомое лицо ощутила, как сердце в груди ускорило бег. Прошедшие годы не слишком изменили Криса, разве что исчезли последние следы юношеской неопределенности да черты стали более резкими, мужественными и, как с досадой осознала Марджори, еще более притягательными.

Однако в черных глазах поблескивал опасный огонь, губы были сжаты в узкую линию. Тем большей неожиданностью прозвучали для молодой женщины первые же — даже поздороваться не успел! — слова Криса.

Марджори опешила. Выйти за него замуж? Да лучше взять себе в женихи гремучую змею — меньше сюрпризов. От змеи, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.

Однако, похоже, удивлена была не только Марджори. Крис явно оказался не готов к отказу. В глазах его появилось откровенное недоумение.

— Ты не согласна?

— Нет, не согласна, — твердо произнесла молодая женщина и, чувствуя, что молчание грозит затянуться, с убийственной вежливостью добавила: — Спасибо за предложение.

Крис мрачно покачал головой.

— Понятно. Злишься, что я не приехал раньше, — проворчал он. — Сама виновата. Почему ты мне раньше не сказала?

Марджори фыркнула.

— Как будто ты хотел знать!

Бывшие любовники мерили друг друга напряженными взглядами. И Марджори с удовлетворением увидела, как Крис первым отвел глаза.

— Чего я хотел, сейчас совершенно неважно, — с раздражением бросил он. — Если бы ты мне сказала, я бы непременно приехал.

— Ты сбежал! Разве ты этого уже не помнишь?

— Ты была помолвлена с моим отцом!

— Именно! Но в постель легла с тобой, а не с ним! Ради всего святого, Крис, ты и вправду считаешь, что после этого я могла как ни в чем не бывало выйти за него замуж?

— Откуда мне было знать? Ведь ты же собиралась за него, — возразил Крис. — И не говорила, что тогда уже передумала.

— А ты дал мне время это сказать? Да ты же буквально выпрыгнул из моей постели. Покидал вещи в рюкзак — и был таков!

Надо отдать Крису должное, на щеках его выступил густой румянец. Резко отвернувшись, молодой человек принялся расхаживать взад-вперед по магазину.

— Ну ладно, — наконец произнес он. — Признаю, я повел себя не лучшим образом. Но я оказался не готов к подобной ситуации. Поверь, я вовсе не привык соблазнять отцовских невест. Просто не знал, как принято поступать в подобных случаях.

Он снова пронзил Марджори пристальным и тяжелым взглядом. Однако молодая женщина не дрогнула.

— Не думаю, что на сей счет существуют определенные правила этикета, — тихо ответила она. — По-моему, важнее всего в таких случаях честность.

На щеке Криса дернулся мускул. Молодой человек на миг потупился, но тут же тряхнул головой и вызывающе уставился в лицо собеседнице.

— Отлично. Хочешь честности? Будет тебе честность. Давай поговорим со всей откровенностью. То, что произошло между нами, было великолепно. Изумительно. Но неправильно от начала и до конца. Черт возьми, ведь ты же была помолвлена! И не с каким-то там неизвестным мне парнем, чувства которого я мог и не принимать в расчет, а с моим отцом. Можешь себе представить, что я испытал, как только в голове у меня чуть-чуть прояснилось? Вот и решил, что для всех же будет лучше, если я исчезну со сцены.

— Так вот оно что? — Голос Марджори звучал слаще меда, но сладость эта разила наповал. — Ты полагал, что я просто-напросто все забуду?

— Черт возьми, откуда я мог знать, забудешь ты или нет? Ведь мы и знакомы-то были дней десять, не больше.

— Никто на свете не знал меня так, как ты.

Даже сейчас Марджори больно было вспоминать, какой растерянной, одинокой, ранимой чувствовала она себя последние дни перед --">