Пола Льюис - Наша маленькая тайна

крыльцо.

Он сам испугался силы своего гнева, заставившего его совершить столь безрассудный поступок — в мгновение ока позабыв обо всех своих обещаниях самому себе, Филип резко схватил Миранду за плечи, рывком развернул ее к себе и, успев заметить выражение искреннего недоумения на ее лице, запечатлел на ее губах поцелуй.

Это был не просто поцелуй друзей после долгой разлуки. Это был необузданно дикий, почти грубый поцелуй, к которому примешивался горький вкус былой обиды и не проходящей вот уже шесть лет боли от предательства. Сейчас Филип мстил той женщине, что жестоко ранила его сердце шесть лет назад, — но он перенес эту боль и смог остаться самим собой, лишь стал сильнее и тверже.

Миранда вырывалась, изо всех сил пытаясь оттолкнуть его руки, его губы. Филип мстительно порадовался тому, что она слабее и не может противостоять его натиску. Однако это секундное удовлетворение сменилось вдруг неясной тревогой — что-то было не так. Миранда сопротивляется поцелую? Она же всегда обожала такие вот страстные, дикие объятия и постоянно провоцировала его на них! Миранда всегда отдавалась поцелую вся, без остатка, — до крови на прокушенной в порыве страсти губе. Что же с ней произошло?

Погруженный в нахлынувшие воспоминания Филип ослабил хватку, и Миранда немедленно воспользовалась этим. Не теряя времени даром, она высвободилась из объятий Филипа, отступила на шаг и, размахнувшись, со всей силы ударила его сумочкой. Удар пришелся по левой щеке. У Филипа все поплыло перед глазами — ощущение было такое, словно в сумке, помимо обычного дамского барахла, были припрятаны один-два кирпича.

Филип отшатнулся и смерил Миранду гневным взглядом. Взгляд, который он получил в ответ, был еще красноречивее.

— Да как вы посмели! — В ее голосе звенело неподдельное возмущение. Блузка на ней стала мокрой от прикосновения тела Филипа, недавно вышедшего из душа и не успевшего вытереться.

Черт возьми, это действительно была Миранда! Ему ли не помнить это лицо, формой неуловимо напоминающей сердце — высокие скулы, дерзко вздернутый носик и маленький острый подбородок. Даже щеки, слегка тронутые румянцем, были прежними. Конечно же, это она... но...

«Как вы посмели!» — разве Миранда, прежняя Миранда могла так сказать, да еще со скрежещущим металлом в голосе? Вывод прост: женщина, стоящая сейчас перед Филипом, не была Мирандой Уэллс.

Филип пригляделся внимательнее и увидел за длинными полуопущенными ресницами женщины чужие глаза. У Миранды они были голубыми, у незнакомки, стоящей на крыльце его дома, — синие. Гнев и возмущение, которые выражали эти прекрасные глаза, были настоящими, но в глубине их все равно угадывалась мягкость. И губы женщины тоже были мягкими.

Губы тоже были другими. Филип еще помнил губы Миранды — полные и чувственные, а у этой женщины они были маленькими, красиво изогнутыми и слегка припухлыми от недавнего поцелуя.

Филипу стало неловко — он только что насильно поцеловал незнакомую женщину, имевшую несчастье подвернуться ему в тот момент, когда он вспоминал о песне, что пел некогда Миранде Уэллс. Он вдруг осознал, что стоит перед ней почти обнаженный, и, к своему собственному удивлению, смутился.

Женщина, однако, не смотрела на Филипа, так как пыталась привести в порядок собственный туалет. Она тщательнейшим образом исследовала свою блузку и сокрушенно сказала:

— Вы испортили мне блузку. — И зачем-то добавила: — Это шелк.

— Да. Я так и подумал.

Незнакомка взглянула на Филипа с таким презрительным недоумением, что он почувствовал себя идиотом. Что вы в этом понимаете? — говорил этот взгляд. Филипу захотелось уколоть ее.

— Я так подумал, потому что шелк, когда намокает, становится прозрачным. — Филип указал глазами на ее грудь.

Она проследила за его взглядом, покраснела и скрестила руки на груди, пытаясь укрыться.

— Поздно. — Филип притворно вздохнул. — Я уже видел. Миленькое кружевное белье.

— О-о-о... — простонала незнакомка.

— Только не бейте меня снова сумкой! — поспешно вставил Филип, делая на всякий случай шаг назад.

— А вы не смотрите на меня так!

— Как — так? — Филип продолжал с интересом разглядывать ее.

— Вы еще спрашиваете! — Она задохнулась от возмущения. — Да вы же уставились на меня, как... как ящерица, не мигая.

Ящерица?! Филип опешил. Это он-то — известный на весь город покоритель женских сердец — ящерица?! Слово, в принципе, не --">