Кэтрин Росс - Несколько дней в Каннах

сказала Либби. — Его настоящее имя Карл Шеридан. Отец и мама развелись, когда мне было всего семь лет. И с того времени мы с ним не виделись.

— Простите меня! — Человек, о котором пару минут назад упомянула Хлоя, тот, что сидел за соседним столиком, потянул за рукав кофточки Либби, чтобы обратить на себя ее внимание. — Мне послышалось, или вы действительно сказали, что Карл Квинтон приходится вам отцом?

Девушка оглянулась, чтобы увидеть своего неожиданного и не очень вежливого собеседника. Он выглядел лет на двадцать пять-двадцать семь. Стало быть, ровесник Либби. Густые светлые волосы и серые глаза должны были вызывать скорее симпатию, но его взгляд сразу не понравился девушке.

— Вы ослышались, — твердо сказала она и решительным движением стряхнула его руку со своего плеча.

Несмотря на явное нежелание Либби продолжать разговор, мужчина, не спросив разрешения, уселся на свободный стул рядом с девушками.

— Меня зовут Джон Райт. Я свободный журналист, сотрудничаю с разными газетами. Мне было бы очень интересно узнать подробности о личной жизни Карла Квинтона.

— Мне не известны какие-либо подробности личной жизни Карла Квинтона, и вообще у меня нет желания беседовать с вами, — твердо заявила Либби. — Оставьте нас в покое, пожалуйста!

Но журналист не отставал.

— Простите, я невольно подслушал, что вы в данный момент испытываете определенные финансовые затруднения. Я готов заплатить вам за сведения, которые вы мне сообщите, — быстро проговорил он, испугавшись, что разговор действительно оборвется. — И весьма прилично…

— Мне не нужны ваши деньги, — оборвала его Либби. Она встала и обратилась к Хлое: — Давай уйдем отсюда!

Оказавшись на улице, девушка почувствовала себя гораздо комфортнее, хотя моросил противный лондонский дождик. Через минуту к ней присоединилась подруга, которая задержалась, чтобы расплатиться по счету.

Остановив такси, они забрались на заднее сиденье.

— И что этот господин тебе всучил?

— Ничего он мне не давал!

— Ошибаешься, он что-то сунул тебе в руку.

Хлоя разжала кулак Либби, и та с удивлением обнаружила в своей руке визитную карточку. Девушка небрежно сунула визитку в карман, потом, расслабившись, откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. На нее нахлынули воспоминания детства. Она припомнила, как беззаветно любила отца, а тот отвечал ей взаимностью. Он подбрасывал ее в воздух своими сильными руками, и она визжала от восторга, смешанного с испугом. И именно отец чаще всего укладывал ее в постель, читал ей на ночь сказки и обязательно целовал ее на прощание. Либби даже помнила запах его одеколона. Наиболее болезненными были, разумеется, воспоминания о том дне, когда он навсегда исчез из ее жизни.

«Мне надо уехать, дорогая, — нежно сказал он. — Но это вовсе не означает, что я тебя больше не люблю!»

Либби отчетливо помнила, как она плакала тогда. Слезы лились по ее щекам, когда она умоляла отца не уезжать. «Я должен, родная, но я обязательно вернусь к тебе. Обещаю!» Девочка повисла на шее отца, стараясь удержать его, но мать резко потянула ее на себя.

«Папочка… дорогой, ну, пожалуйста, пожалуйста…» Либби вырвалась из рук матери и побежала за отцом, но наткнулась на дверь, которую он, выйдя из комнаты, плотно закрыл за собой.

Эти воспоминания расстроили Либби, и ей захотелось заплакать, как и тогда. Отец не сдержал обещания и не вернулся. До сегодняшнего дня он ни разу не возникал в ее жизни. А она каждый раз в день рождения и в Рождественские праздники надеялась на чудо! Но чудес не происходило. В канун десятого дня ее рождения мать наклонилась к ней и тихо сказала: «Не жди его больше. Он умер».

Почему она так поступила?

Увы, задать этот вопрос матери Либби уже не могла. Год назад она вместе со своим вторым мужем погибла в железнодорожной катастрофе.

От грустных мыслей ее оторвала Хлоя:

— Что ты собираешься делать сегодня вечером? Либби открыла глаза.

— Как что? Я начну искать его. — Голос девушки прозвучал хрипло, но в нем ощущалась твердая решимость. — Я хочу, нет… я должна получить ответы на некоторые вопросы.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Самолет готовился совершить посадку в аэропорту Ниццы. Внизу пробегали равнины, холмы, густо обсаженные деревьями, а сбоку, ближе к горизонту, можно было увидеть, как, сгрудившись, покачивались на воде залива яхты, принадлежавшие миллионерам. Весь полет --">