Арлин Джеймс - Калейдоскоп счастья

швейную машинку, и это, как раз тогда, когда дел невпроворот…

Вначале девушка стащила с рук перчатки, затем выскользнула из платья с пришитым к нему передником, повесила его на крючок и сняла панталоны с оборками, доходящие до середины икры, полосатые чулки и черные туфли. Надела удобные, уютно облегающие джинсы и кардиган горчично-желтого цвета с V-образным вырезом, простые белые хлопчатобумажные носки и легкие мокасины цвета бургундского вина. Золотисто-каштановые волосы, стянутые резинкой на затылке, изменений не претерпели. Кессиди вышла из примерочной, повесила наряд куклы Анны на вешалку с кукольными платьями и направилась к зеркальному стенду с косметикой.

Кессиди была влюблена в каждый дюйм своего магазина, но стенд с косметикой был особенно дорог ее сердцу. Усевшись в скрипучее зеленое кресло, она выхватила из ящика стола короткую накидку и, прикрыв шею и плечи, потянулась за тюбиком с кольдкремом. Кончиками пальцев она обработала лицо, чтобы очистить его от бело-красно-черного грима, и уже была готова вытереть салфеткой липкую, вязкую, серую массу, как движение в зеркале известило, что сзади прошел «Морис Шевалье». Не успела девушка спросить, почему он не следит за входом, как он нажал ногой на педаль. Спинка кресла опустилась, и девушка опрокинулась на спину.

Тони наклонился, поцеловал ее в шею и произнес сиплым голосом с липовым французским акцентом:

— Вас желает видеть клиент, cherie.

Кессиди размахнулась и хотела ударить его полотенцем, но он отскочил назад, оказавшись вне досягаемости, и, смеясь, проинформировал стоящего рядом мужчину:

— Она меня обожает.

— Я так и понял, — послышался язвительный ответ.

Застонав, Кессиди опустила полотенце на лицо. Секундой позже спинка кресла выстрелила вперед, практически вытолкнув ее, и она услышала как кто-то уселся на кожаную вертящуюся табуретку рядом. Думая, что это Тони, она сорвала с лица полотенце и увидела перед собой усмехающуюся физиономию незнакомца. Незнакомец был весьма привлекателен: короткие темно-каштановые волосы и блестящие серые глаза, обрамленными густыми ресницами, прямые брови и едва заметная щетина на подбородке, притаившаяся под загорелой кожей.

Он протянул длинную тонкую руку.

— Кессиди Пенно, если не ошибаюсь?

Ее рука механически скользнула в его ладонь.

— Да.

— Пол Спенсер.

Она зажмурилась, скривилась и, отдернув руку, начала стирать отвратительную серую маску, покрывавшую ее лицо.

— Прошу прощения, мистер Спенсер, — жалобно затараторила она из-под полотенца. — Я была в костюме куклы, когда мой брат сказал, что вы придете. Я думала, что у меня есть время снять грим, а этот негодяй Тони нарочно поставил меня в неловкое положение, чтоб его разорвало! Он постоянно злится на меня из-за того, что я не воспринимаю всерьез его фокусы…

Взглянув в боковое зеркало, девушка увидела, что Пол Спенсер снова усмехается. Она стала яростно тереть щеки, чтобы скрыть проступивший румянец. Бедный Вильям, вечно его семья все ему портит. Кессиди с отвращением отбросила полотенце и сорвала с волос резинку. Ее волосы рассыпались по плечам гладким блестящим потоком.

— Я была бы вам очень благодарна, мистер Спенсер, если бы вы не сказали Вильяму, что застали меня в таком виде. Вильям — замечательный брат, но он… как бы это сказать…

— Чопорный, — поспешил на помощь Пол Спенсер. — Зануда, лишенный чувства юмора.

Кессиди в ужасе уставилась на его отражение в зеркале.

Спенсер улыбнулся.

— Успокойтесь, мисс Пенно, я очень благоприятного мнения о вашем брате. Он хороший администратор и полезный член общества. Но он склонен воспринимать себя и жизнь вообще слишком серьезно. — Большим и указательным пальцами он сделал жест, словно застегивал молнию, и добавил: — Вильям не услышит ни слова о том, что вы встретили меня в образе болотной кикиморы.

Кессиди резко развернула кресло:

— Неправда!

— Неправда, — согласился он, и уголки его рта приподнялись. — Я дразнил вас.

Улыбка стала широкой, обнажив крепкие белые зубы. В одном из них, с правой стороны, была крохотная щербинка. Вдруг его насмешливость передалась и ей. У нее поднялось настроение, и она засмеялась.

— Извините, ради Бога. Я, должно быть, выглядела как пугало.

Он произнес, довольно посмеиваясь:

— Я и предположить не мог, что под этой серой слизью пряталось такое хорошенькое личико.

--">