Кэтрин Полански - Снежная соната

добротные машины. Деревья по сторонам дороги стояли еще голые, однако Сильвия представила, как тут хорошо весной, летом и осенью. Да и сейчас было хорошо.

— Идем. — Валентин снова взял ее за руку и повел за собой.

Они шли совсем недолго, с минуту, и остановились у темного дома. Валентин поднялся по ступенькам, извлек из кармана ключи и отпер дверь, а затем сделал знак Сильвии. Она осторожно пошла за ним в темный холл.

Валентин щелкнул выключателем, вспыхнул свет. Дверь тихо закрылась. Холл оказался просторным, хотя и абсолютно пустым. Наверх вела широкая деревянная лестница с гладкими коричневыми перилами. Валентин прошел дальше, включил свет в прилегавших к холлу помещениях — большой гостиной, кухне, кладовой… Сильвия стояла, не понимая, что все это значит, и только размотала сиреневый шарф: ей вдруг сделалось душно.

Наконец Валентин вернулся, остановился напротив и спросил:

— Тебе нравится?

— Это очень хороший дом, — осторожно сказала Сильвия, — но… я все равно ничего не понимаю.

— Это будет наш дом. Если ты захочешь.

Сильвия даже отшатнулась:

— Что?!

— Наш дом. — Валентин помолчал. — Помнишь, когда я приехал в Нью-Йорк, я сказал, что задержусь здесь, потому что у меня дела? Я искал дом, и мне предложили этот. Я хотел предложить тебе жить здесь вместе со мной. Хотел… Я, кажется, совсем не то говорю. — Он улыбнулся, глядя в округлившиеся глаза Сильвии.

— Просто продолжай, — прошептала она.

— А потом случилась эта история. — Он покачал забинтованной рукой. — И я решил, что ты не захочешь быть вместе со мной. Накричал на тебя, подумал, что лучше сразу все оборвать, что так будет лучше. Не терплю жалости. Мне не нужна была только она, а все могло к тому привести. Или не могло, я уже не знаю. — Он потер лоб здоровой рукой. — Видишь ли, в тот вечер, когда на меня напали, я шел к тебе, чтобы сделать предложение. Чтобы сказать, что хочу совместной жизни с тобой, какой бы непредсказуемой она ни оказалась. Чтобы сказать, что люблю тебя.

Сильвия молчала.

— Ты можешь мне что-нибудь ответить?

— Ты не задал вопроса, Валентин.

— Я не знаю, сможешь ли ты простить мне то, что я наговорил тебе там, в клинике. Сможешь?

После паузы она ответила:

— Да, смогу.

— И то, что я не звонил тебе так долго?

— Ты склонен к эффектным появлениям. Да, и это я смогу тебе простить.

— А полюбить меня когда-нибудь?

Сильвия молчала. Как же ему объяснить?

— Если ты скажешь, чтобы я сейчас ушел и не возвращался, я уйду. Исчезну из твоей жизни, как будто меня и не было.

— Ты уже проделал так однажды. Мне не понравилось.

Валентин нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

Она не выдержала. Она придвинулась и положила руки ему на плечи.

— То, что я люблю тебя, глупый. Кажется, я влюбилась в тебя в самый первый день, когда вы с Фредериком играли в Парке, а потом ты потащил меня пить кофе. И мне было так стыдно, что я не знаю, как пьют ристретто.

— Я вовсе не хотел…

— Речь не об этом. Я не могу поверить, ведь ты говорил, что просто влюблен, но не можешь ничего обещать. А теперь можешь?

Валентин улыбнулся.

— В ближайший год я все равно не буду ездить на гастроли, а потом постараюсь сократить их число. Кэрол поймет. Когда человек заводит семью, его ритм жизни меняется. А я хочу семью с тобой, Сильвия.

— Я… — Она готова была разреветься от счастья. Разве так бывает? — Валентин, я думала, что совсем не нужна тебе.

— Что ты, — возразил он, — только ты мне и нужна.

Их поцелуй оказался долгим и полным счастья — настоящего и будущего.

— Ну а теперь, — произнес Валентин, — не хочешь ли ты пойти осмотреть второй этаж?

--">