Донна Стерлинг - Жажда приключений

Сдерживая слезы, Клер выбралась из-под одеяла и легла на подушку. Кого она могла спросить, чтобы получить правдивый ответ? Нэнни скажет ей, что все прекрасно. Она всегда так говорит, чтобы Клер чувствовала себя лучше. Клер знала, что не сможет спросить ни тетушку Ширли, ни дядюшку Эдгара, хотят ли они опекать ее только из-за денег. Мог разразиться скандал.

Тихо всхлипнув, она выскользнула из кровати, упала на колени и стала горячо молиться. Боженька, пожалуйста, помоги мне узнать, кому можно доверять. И, пожалуйста, сделай так, чтобы хоть кто-нибудь любил меня.

Клер молилась горячо и долго, сколько было сил. Затем опять вскарабкалась на кровать и увидела газеты. Легкая дрожь отвращения прошла по ее телу. Зря она их прочитала. Неудивительно, что мама их так не любила, а дядюшка Эдгар запрещает приносить домой. Клер решила больше никогда их не читать.

Она торжественно поклялась быть очень, очень хорошей и всегда поступать по правилам, как полагается… если только это поможет Богу сделать так, чтобы кто-нибудь любил ее.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ей потребовалось пятнадцать лет, чтобы узнать правду. Доверять она не могла никому. Никому, кроме Джонни.

А то, что она старалась «быть очень хорошей», не принесло ей ничьей любви. Она следовала всем правилам и изо всех сил старалась поладить со всеми — с дядюшкой, учителями, попечителями, секретарями по связям с общественностью, телохранителями, несколькими друзьями и в последние два года — с женихом. К чему же привели все эти усилия?

К тому, что в день своей свадьбы она была предана и унижена.

Одетая в подвенечное платье, теперь казавшееся траурным, она смотрела в окно на пышную калифорнийскую зелень.

— Смотри, Джонни, вон они. Эти папарацци похожи на акул, крутящихся вокруг добычи.

— Они не войдут, Клер, — уверил ее кузен, глядя в другое окно. — Мы сняли отель целиком, и дядя Эдгар поставил охрану у каждой двери.

— Ты недооцениваешь папарацци, — предупредила она. — Они всегда найдут лазейку. — Они охотились за ней многие годы. Она помнила дни, когда пыталась поладить даже с ними. Эти попытки только разожгли их аппетиты.

Они были почти так же назойливы, как тот маньяк, что засыпал ее оскорбительными письмами и анонимными телефонными звонками с изложением подробностей ее личной жизни, невесть как и когда подсмотренных. Однажды он даже вломился в ее дом в Нью-Йорке и разгромил ванную комнату.

Конечно, после этого штат телохранителей увеличился — еще больше глаз стало следить за каждым ее движением, еще больше появилось людей, перед властью которых надо было склоняться — тяжелое испытание для Клер.

Она поняла, что именно в желании поладить со всеми заключается ее главная проблема. Одобрение окружающих стало необходимо ей, как доза наркоману. Настало время от этого отвыкать.

— Тебе нужно отдохнуть, Клер, — услышала она голос Джонни, идя по анфиладе комнат. Шлейф искусно отделанного жемчугом подвенечного платья волочился за ней, цепляясь за мебель. — Утром был настоящий ад, и обед не будет приятнее.

Мягко сказано. Обед будет еще хуже. К тому времени дядя соберет подкрепление, и они постараются заставить ее назначить другой день свадьбы.

— Неважно, что они будут говорить или делать,

Джонни, — сообщила она, приподняв подбородок. — Я не выйду замуж за Престона.

Он вздохнул и плюхнулся в кресло.

— Возможно, мне не следовало утром вмешиваться, и сейчас ты уже была бы замужем.

— Тогда бы я была унижена. Если бы ты не показал мне статью до церемонии… — Она умолкла, вспоминая, с каким отвращением смотрела на бульварную газетку, которую он сунул ей в руки. До этого момента она держала данное себе слово — никогда не читать таких газет. — Если бы ты не показал мне статью, я бы сегодня вышла за Престона и жалела бы об этом всю жизнь. Когда я выйду замуж, я хочу… я хочу… — она не окончила фразу. Это прозвучало бы слишком сентиментально. Она хотела, чтобы муж любил ее. — Возможно, я хочу слишком много? — пробормотала она в раздумье. — Может быть, достаточно простой преданности? — Всплеснув руками, она воскликнула: — Три из четырех подружек невесты, Джонни!

Он ничего не смог возразить. Газетные фотографии жениха Клер в объятиях ее так называемых подруг были достаточно откровенны.

А Престон даже и не пытался ничего отрицать.

— Это ничего для меня не значит, — заявил он.

Но это очень много значило для --">