Ронда Грей - Любовная атака

волю воображению, пустилась во все тяжкие, обещая магнитофону Джека Харриса самые чувственные из механических наслаждений, если тот снизойдет до того, чтобы дать ей указания, «разумеется, когда тебе будет удобно, – я знаю, как ты занят, обеспечивая жизнеспособность и творческую деятельность своего индивидуума», чтобы ее индивидуум мог добраться до того места в Тасмании, где на Лиффи-Ривер обосновался Джек Харрис.

– Я, конечно, позабочусь, чтобы она взяла меня с собой, – продолжала Лайза. – Мы им, несомненно, понадобимся, хотя бы для перевода, не так ли? А потом, Пит… напряги свое воображение, если оно у тебя вообще имеется, в чем я сильно сомневаюсь, – добавила девушка, затем оставила номер своего телефона и повесила трубку.

Лайза расхохоталась. Если бы не раздражение и тот факт, что времени оставалось все меньше и меньше, она бы вволю наслаждалась общением с магнитофоном Харриса. Но время бежало почти так же быстро, как иссякало терпение девушки.

В первый раз, когда Лайза сделала попытку связаться с Джеком Харрисом, магнитофон сообщил ей, что тот отослан спать без обеда и в настоящее время всякие контакты с человеческими существами ему запрещены. Девушка рассмеялась, дождалась звукового сигнала и попросила господина Харриса перезвонить, когда срок наказания истечет.

Ответ последовал довольно скоро и в такой час, когда Лайза не просто дремала, а предавалась столь необходимому ночному сну. По ноткам усталости, звучавшим в низком голосе, она заключила, что такой отдых не помешал бы и самому Джеку Харрису. Он был немногословен: назвался, извинился за поздний звонок и повесил трубку.

С этого времени их общение развивалось по сценарию, напоминавшему Лайзе комедию в стиле черного юмора: сплошные несовпадения по времени и всяческие осложнения.

Она вышла из ванной и застала последний телефонный звонок. Лайза не успела поднять трубку, чтобы поговорить с ним самим. Девушка тут же перезвонила, и ей сообщили, что Харрис сидит в ванной со своим резиновым утенком и его нельзя беспокоить.

Ванну он принимал очень долго, Лайза уже забеспокоилась, не утонул ли. Она прождала полчаса, а потом ей пришлось уйти по делам, так и не дождавшись ответа. В дальнейшем Лайза поочередно урезонивала себя, смеялась и испытывала непреодолимое желание вырвать катушку с его магнитофона. В награду она получила телефонную лекцию о правилах хорошего тона, однако долгожданный разговор так и не состоялся.

А теперь это! Лайза сидела, глядя на телефон и мечтая, чтобы Джек Харрис сразу откликнулся на ее звонок. Она знала, что некоторые нарочно держат магнитофон включенным, чтобы прослушивать сообщения и таким образом избегать общения с ненужными людьми, однако, учитывая то, что Харрис всегда в конце концов перезванивал, вряд ли он так уж стремился уйти от разговора с ней. Или все же не хотел разговаривать?

Лайза решила, что, в общем, это возможно, но маловероятно. У Джека Харриса была двусмысленная репутация: он считался одновременно отшельником и любимцем женщин. Лично Лайзе эти крайности казались несовместимыми и противоречащими друг другу.

Возможно, будучи отшельником, Харрис стремился избегать ее звонков, но как тогда объяснить тот факт, что он всегда перезванивал? С его репутацией соблазнителя Лайза себя не связывала: ее интерес к Харрису был совсем другого рода. Девушку интересовал только его талант скульптора, а не внешность, соблазнительность и мужественность.

– Хотя, должна признаться, ваше чувство юмора мне по душе… отчасти, – вслух произнесла она, по-прежнему глядя на телефон. – И голос недурен, хотя я все равно считаю, что он неестественный.

Ответ на свою сентенцию Лайза получила, сняв трубку на прозвучавший звонок.

– Пит.

Только обращение – ни «здравствуйте», ни даже «привет» – ничего, чтобы она могла собраться с мыслями. Однако и этого слова, произнесенного скрипучим низким голосом, было достаточно. И, как ни странно, Лайза мигом сообразила, что он имеет в виду.

– Разумеется, – отозвалась она. – Разве не все магнитофоны зовутся Питами?

– Моего, – ответил голос, – зовут Ганс. Могу прибавить, что вы его очень обидели. Кстати, вашу машину тоже наверняка зовут не Пит. И как же – Марта? Или Эвелина?

– Для моей сойдет и Лайза, – коротко отозвалась девушка. – Хотя я не понимаю, почему бы ей и не зваться Питом, разве что вы страдаете некой боязнью сексуальной привлекательности магнитофонов?

– Я --">