Елена Северная - Дракон и сосиски или Путь к сердцу тёщи

школе проходят. Видимо, опять кто-нибудь из киндеров многодетных семей похвастался эрудицией в вопросах демографии.

Тимка вздохнул, виновато развёл руками, мол, прости, сестра, я старался, но эта белобрысая вредина всех достала!

Да, Анька была природной блондинкой с большими синими глазами, молодыми сапфирами сверкающими в опушении густых тёмных ресниц, как и наша красавица мама. Тимка пошёл в папу: такой же широкий в кости, высокий брюнет. Ему всего 14 лет, а от девиц, мечтающих стать его невестой, отбоя нет. А я – не пойми в кого. Рыжая, с весёлыми конопушками, зелёными глазами, которые прячутся за стёклами очков -5 диоптрий. Всё бы ничего, да только волосы вились мелкими пружинками и не поддавались никаким щипцам и утюжкам. Так я и ходила, словно током пришибленная или молнией ударенная. И очень комплексовала из-за очков. Потому, что, если в начальных классах они были -1,0, то к окончанию школы уже -3,5, а после первого курса колледжа – уже -5,0 диоптрии. Мама морщила свой идеальный носик и кручинилась, что линзы вызывают у меня аллергическую реакцию, а невеста в очках – это в наше время нонсенс. И тонко намекала на обязательное ухудшение после родов. Поэтому я и не строила никакие «невестины» планы, да и, собственно, не на кого было их строить. В колледже у нас чисто женский коллектив, а больше я никуда не ходила. Сначала помогала маме с Анькой, потом, когда у Тимки в школе начались проблемы с дисциплиной, бдела, чтоб не попал ни в какую кампанию, а потом просто привыкла. Девчонки уже не старались затащить меня ни в клуб, ни на какую-нибудь тусовку. Хотя, иногда хотелось. Хотелось стряхнуть с себя груз «старшей сестры» и прочувствовать свои 19 лет. Но всегда что-либо мешало. Вот и сейчас, я в сотый раз слушала мамины наставления на путь истинный, из которых следовало, что основной моей задачей по жизни, как самой старшей и ответственной, является – быть её надеждой и опорой. Мама у нас работает врачом-косметологом в престижном салоне красоты, поэтому обязана быть в идеальной форме. Она и на работу вышла, когда Аньке всего годик исполнился, чтобы место не потерять. Поэтому уборка, стирка, глажка и дети были на мне. Единственное к чему мама меня не подпускала, так это к плите. Готовить она умела и любила, только вот посуду приходилось драить мне. Тимка, когда подрос, помогал с уборкой, папа мужественно выгуливал мелкую, пока та не встала прочно на ноги. А потом и это скинули на меня. Так что я к своим 19 годам прошла полную подготовку к семейной жизни, только детей не рожала, мне их уже готовых дали.

– Анечка, выкинь это из головы, – мама строго нахмурила идеальные ровные бровки. – Не вникай во всякую чушь, тебе это ещё рано.

– Ага, – мелкая сидела за столом, весело болтая ногами и лопала уже третью сосиску. А нам всем досталось только по две. И где, спрашивается, справедливость? – Мне, может, и рано, а вот ей, – мне достался пренебрежительный кивок, – в самый раз. Ещё немного и поздно будет. Кто ж такую страхолюдину замуж возьмёт из старых дев?

– Анна! – мама повысила голос, но, судя по порозовевшим щекам, я поняла, откуда ветер дует.

Сто процентов она трепалась по телефону с подружками, а сестра, как обычно, грела уши.

– А чё сразу я? – обиженно надула губы сестрёнка. – Саньке скоро 20 стукнет, а жениха всё нет. Вот у меня уже есть, и не один, – она сосредоточенно принялась загибать пальцы на руках: – Колька Мазов, Сашка Ланов, Вадька Слуцкий, и Серёжка Родников набивается, но он мне не нравится, у него волосы, как у нашей Саньки, рыжие.

– Дура ты, мелкая, – буркнул Тимка т встал из-за стола. – Санёк красивая, только очки мешают.

Он вздохнул, взял из тарелки печенюшку и вышел из кухни.

– Что ж такая красивая и в девках сидит? – крикнула ему вдогонку Анька.

Ну, с меня хватит. Я молча встала, собрала посуду со стола, сгрузила её в раковину, хотела подождать, пока сестра доест макароны, но, видя, как она ковыряется в них, забрала тарелку и вывалила недоеденный ужин в мусорное ведро.

– Эй! – возмутилась вредина. – Я ещё не доела!

– Много будешь жрать, – скоро поправишься, – процедила я, – и так всем по две сосиски, даже папе, а тебе три.

– Александра! – холодно стрельнула глазами мама. – Анечка – растущий организм! Ей нужно хорошо питаться.

– Тимка – тоже растущий организм, – парировала я, деликатно отодвигая её от стола, в котором была установлена посудомойка. Слава богу, купили в этом году. А то я руками мыла. Памятник надо поставить тому, --">