Алеся Лис - Гвендолин (СИ)

искушая их своим присутствием.

Дэглан был таким как я, был особенным, проклятым даром смерти. Я очень надеялась узнать что-то о природе нашего магического таланта в его записях. Отец-настоятель говорил, что хитрый старикан, скрупулезно вел дневник, в котором подробно записывал свои наблюдения, и именно по сей причине я оказалась так далеко от дома, за стенами манистера в эту злополучную ночь, хотела найти мемуары Дэглана. Но не успела. Мы прибыли только вчера вечером, а ночью пришли проклятущие варвары.

Пока Ульрих обшаривает стол и сундук, я тщательно осматриваю постель и деревянный ящик подле нее.

– Нашел, – вскрикивает послушник как раз в тот момент, когда моя рука проваливается в щель между досками пола прямо под ящиком.

– Я, по-моему, тоже нашла, – тихо бормочу, срывая шатающуюся деревяшку и ощупывая под ней кожаную палитурку. Он или не он? Смотреть некогда и я, больше ничего не нашарив в тайнике, извлекаю небольшую книгу, которую тут же кидаю за пазуху. А потом оборачиваюсь к подошедшему Ульриху.

– Режь! – всовываю ему в руку косу.

– Гвен… Я.. – запинается послушник.

Раздраженно скриплю зубами. Когда на счету каждая секунда, медлить не будет даже такая неженка как я.

Вырываю у него из пальцев оружие, еще раз кидаю пристальный взгляд на его прическу, отмечая длину волос, и безжалостно оттяпываю свои локоны. Некогда жалеть. Жизнь и честь важнее.

Возле домика уже слышатся тяжелые шаги, и прятаться все равно не имеет смысла. Я быстро толкаю замершего как истукан Ульриха на колени, сама пристраиваюсь подле и приникаю лбом к земляному полу.

– Молись, недотепа! – тихо говорю, а с моими словами дверь начинает сотрясаться от ударов.

Хватает двух атак, чтоб хлипкая прогнившая заслонка упала под натиском кулаков огромного воина.

– О! Еще двое! – радостно склабится он. Его белые зубы опасно поблескивают в свете выглянувшей из-за туч луны. – Гуннар! – оборачивается он и кричит кому-то за спиной. – Тут еще двое рабов.

Последние слова заставляют буквально содрогнуться от  страха. Именно в этот  момент я понимаю, что все по настоящему. Это не сон, не кошмар. Через несколько минут я превращусь в бесправную рабыню, меня продадут, возможно высекут, если буду сопротивляться, и увезут далеко-далеко от дома. Мне больше не суждено увидеть ни маму с папой, ни младшего брата, ни родных стен любимого Кинлоха. Никогда больше я не пробегусь босиком по мягкой шелковистой траве омытых дождями изумрудных холмов дорогого сердцу Эри, не полюбуюсь на закат над морем в Рейроке, не поеду учиться в Академию, как мечтала с детства. На глазах вскипают слезы, и я до боли стискиваю зубы, стараясь сдержать их. Я же теперь мужчина, парень, не девушка, а они не плачут. Надо найти выход, сбежать, скрыться. И если я не придумаю, как это сделать сейчас, то потом, когда мы выйдем в открытое море, шанса не будет никакого.

Захватчик переступает порог и вздергивает Ульриха за шиворот, вынуждая подняться с колен на ноги.

– А кто это у нас тут спрятался? – сплевывает через щель в зубах варвар, внимательно разглядывая тщедушного послушника, безвольно обвисшего у него в руках.

– Мы не прятались, – тихо отвечаю, тоже поднимаясь с колен. – Мы молились Лудду, чтобы ниспослал нам спасение.

Викинг выпускает Ульриха, и тот едва не падая на пол, поспешно отодвигается подальше от воина.

– Кто это пищит тут? Мышь? – ржет это животное, делая шаг ко мне. Я невольно пячусь назад, пока не упираюсь спиной в деревянную стену. Рука захватчика уже тянется к моей голове в намерении скинуть надвинутый по самые брови капюшон, но в этот момент в домик входит еще один варвар, судя по всему тот самый Гуннар.

– Развлекаешься, Сван? – он окидывает взглядом обстановку вокруг. – Смотри не заиграйся. Ингвар сказал, чтоб всех монахов в целости и сохранности доставили к нему.

– Да помню я, помню, – раздраженно хмурится отступивший от меня Сван. Снова подхватывает за шкирку Ульриха и слегка подталкивает вперед.

– Слышали, монахи? Марш на выход!

Ульрих, сделав пару шагов, застывает, кидая на меня осторожный взгляд. Я отлепляюсь от стены и старательно обхожу стоящего посреди комнаты воина.