Ольга Сонина - Проклятый или небеса в его глазах (СИ)

ржание лошади, ритмичные удары барабана где-то вдалеке. Легкие наполнились воздухом. Гарь, пот, кровь, испражнения, запах сырой земли, метала и кажется болота. Глаза тоже наполнились, но только слезами. Мимо просвистел какой-то горящий снаряд, дыхнув в меня сгустком горячего и едкого дыма. Инстинктивно я прижала ладонь к глазам и практически тут же услышала над собой грозный звериный рык.

На меня надвигалась огромная железная махина в закопчённых черных доспехах. Все что я успела разглядеть это имитирующую мужской торс нагрудную пластину с вырезанным на ней скалящимся драконом и безумные глаза с вертикальным зрачком цвета лазури в прорезях закрытого с римским плюмажем шлема. Нереально яркие, между прочем. Фосфоресцирующие.

— мамочка, — пискнула.

Дальше последовала какая-то вакханалия. Латная перчатка резко опустилась на плечо, ломая там все кости. Я взвыла, заваливаясь на колени прямо в грязь. Надо мной послышалось рычание, и звук ударов метала о метал. Повернув голову, все так же лелея адски болящее плечо, замерла в шоке еще большем. Истребитель моего здоровья, стоял ко мне спиной, распустив огромные перепончатые крылья цвета вина в сторону, закрывая вид.

В щель между перепонкой крыла и землей я увидела множество ног, неуверенно, между прочим, переминавшихся ног. Интуитивно поняла, он защищает меня, потому что с другой стороны не было ничего кроме огромного валуна у подножья которого я и сидела в грязи, поскуливая от пульсирующей боли.

Завязался бой. Неравный. Нападавшим очень не повезло. И мне вовсе не стыдно, что болела я за крылатого.

С каждой минутой боль становилась все нестерпимей. Решившись, я отодвинула край пижамной рубашки. От вида торчащей из плеча кости все поплыло перед глазами. Здравствуй тьма, здравствуй забвение. Я вас так ждала.

Мне однозначно что-то снилось. Знаете, бывают такие сны, которые настолько прекрасн и светлы, что не хочется просыпаться, а проснувшись ты совершенно ничего не можешь вспомнить кроме теплого, кажется солнечного света и возможно легкого дуновения морского бриза. И просыпаясь, ты пытаешься ухватить с собой хотя бы кусочек этого тепла, но нет, оно утекает сквозь пальцы горячим мелким песком. И вместо шума прибоя я постепенно начинаю различать тихий шепот. Я не прислушиваюсь, потому что на меня накатывает воспоминание. Средневековая битва, крылатый мужик в доспехах и кость, торчащая из моего плеча.

— это однозначно адамантовое лезвие, другое не взяло бы его броню, — прозвучало уверенное заявление звонким юношеским шепотом.

— ты, Рольф, давай делом занимайся. Да по тише. Или тебе мало было? — смешливо одернул его второй голос.

— откуда ж я знал, что она, — еле расслышала…

— откуда, откуда. Головой думай, дурень. Иномирцы ордена всегда с секретом. Иль ты мастера Рауля в академии не слушал? И зачем ты его только к себе в оруженосцы взял? Ему еще пару лет колпак носить надо.

Любопытство взыграло во мне, потому открыла глаза.

Я полулежала, полусидела на изогнутой тахте, укрытая до подбородка огромной пушистой шкурой в самой настоящей палатке. Знаете, такие большие, военные. Посередине кованый очаг, столбики, поддерживающие высокий полог. Стол с картами, стулья, подставки для оружия, щит невдалеке, манекен. Только вместо факелов пространство освещали парящие в воздухе шары света. У предполагаемого мною выхода обложившись металлическими частями сидел юноша с подбитым глазом и натирал каким-то составом часть доспеха. Соломенного цвета волосы, торчащие в разные стороны, смуглая кожа, зеленая рубашка, закатанная до локтей и кожаный дублет. На вид ему лет семнадцать не больше.

Все убранство и необычность ситуации меркло перед картиной, что открылась мне, стоило чуть сместить взгляд вправо. Испытывая на прочность походный стул, полулежа на нем с бутылкой в руке сидел он. Тот самый крылатый мужик.

Вот кто он, тот скульптор, тот создатель, что задумал такое творение. Да его можно часами просто рассматривать. Как картину Айвазовского или статуи Микеланджело. Он бесподобен, невероятен. Он идеален.

Испещренное разнообразными шрамами тело идеальных пропорций, на котором были надеты разве что короткие черные штаны до колена. Откинув голову на спинку стула, он с

--">