Юлия Флоренская , (Julia Candore) - Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили (СИ)

сплетнями.

– Говорят, едва он в нашу академию перевелся, как принялся паясничать, – жизнеутверждающе шептала она. – Что значит паясничать? Ну, смотри. Деус Ним выбирает жертву – это раз. Парень, девушка, неважно. Деус Ним кормит жертву мороженым. Непременно клубничным. Непременно в приватной обстановке. Это два. Деус Ним замахивается на жертву – там же, в укромном уголке. Это три. И-и-и-и…

Она до безобразия затянула своё «и», после чего придвинулась ко мне вместе со стулом.

– И целует.

– Что? – ошеломленно переспросила я.

– Це-лу-ет! – по слогам выдохнула она мне в ушную раковину.

Я в изумлении отстранилась.

– Псих?

– Больше тебе скажу. Маньяк! – рассмеялась Кагата.

Наши с профессором взгляды встретились и даже как будто друг о дружку споткнулись. Едва ли этот выбритый, лощёный материал для сплетен отвечал моим представлениям о маньяке.

Визуальный контрудар лишил его равновесия и привёл в замешательство, вызывая непроизвольные лицевые конвульсии. Кривизна ухмылки не по канону. Дёргающийся глаз. Пылающие кончики ушей. О, да это прогресс, доложу я вам!

Если хочешь преуспеть, демонстрируй уверенность. Работает стопроцентно. Блефовать разрешается.

Поднабравшись этой самой уверенности, я уставилась на Деуса Нима с нескрываемым триумфом.

Так-так, товарищ пожиратель ресурсов. Вот Нойте и открылись пикантные подробности вашей личной жизни. Жаль, правда, что с таким опозданием.

Наверное, всему виной моя крайняя нелюдимость. Это Кагата у нас не пропускает ни единого светского раута, где рождаются и процветают всевозможные слухи. А я… Что я? Как истинная зануда и тихоня-затворница, я каждый вечер плетусь к себе домой, чтобы завалиться спать.

До «спать» мне оставалось чуть меньше пяти часов. Изнемогая под прессом новой информации, я извлекла из рюкзака свою любимую эмалированную кружку с трёхцветным рисунком леса на белом фоне и обмотанной шпагатом ручкой.

Кружка звякнула о стол практически без моего участия. Я занималась тем, что гипнотизировала одного обитателя факультетской экосистемы (вид – профессор, подвид – злой), поэтому не заметила, как ёмкость наполнили. Весьма ароматным чаем наполнили, между прочим, с брусникой, листочками смородины на дне и привкусом имбиря.

Я отхлебнула на автомате, закашлялась, пришла в себя и разорвала с куратором зрительный контакт.

Кагата таращилась то на меня, то на лесную кружку с суеверным трепетом.

– Ты это как сейчас провернула? – пролепетала подруга.

– Что провернула? – не поняла я.

– Чашку наполнила. Она пустая была – и бац! Вода, листочки, ягоды… Вот это всё.

– А разве официантка только что не проходила?

– Не было ее, не было! – зашептала Кагата с видом заговорщицы, раскрывшей страшную тайну. – Так что тут одно из двух: либо твоя чашка – магический артефакт, либо сама ты – ведьма.

– Да ну, – отмахнулась я. – Еще чего. Какая из меня ведьма? Мне бы для начала с болотом разобраться…

Заподозрив в проделках Деуса Нима (фокусник несчастный), я вскинула голову, чтобы испепелить его взглядом. Но негодника и след простыл. Отвлёк – и смылся. Славная тактика!

Блюдо, что мне причиталась, я проглотила, глазом не моргнув, хотя габариты у него были приличные. Студенческий организм, истощённый теорией и практикой, знаете ли, требователен к обилию пищи. Фигуру мы не блюдём, крошечные порции с низким содержанием калорий выглядят для нас как насмешка.

Чем больше трудишься, тем лучше надо питаться. Закон.

– Ну всё, отчаливаю, – с набитым ртом объявила я. И, наскоро мазнув пальцем по гладкому экранусерк-ри, проверила входящие. Пять социальных сетей, парочка запылившихся контактов в списке номеров – и никаких оповещений, помимо рекламных. Правильно, это ж отшельница Нойта, которая из сообщений получает только знаки свыше.

Ладно, пора домой.

Ветер снаружи был образцовый, зазеваешься – и остатков мозга лишишься: через уши выдует. А у меня и так с вышеупомянутым органом не складывалось. Голова к вечеру начинала гудеть, тяжелела и клонилась, к чему придётся. Подушка? Прекрасно. Надгробный камешек? Смиримся, вздремнём.

Я шла мимо кладбища, сражаясь с желанием завернуть под сень шелестящих деревьев и улечься под кустиком. А мимо, в сантиметрах пяти над трассой, бесшумно скользили чистенькие сверкающиефет-фатына две персоны и --">