Татьяна Владимировна Солодкова - Крылья

   Они там пили, что ли? Он шутит? Начинаю смеяться, но обрываюсь – не шутит. И если мы не «прыгнем», нам крышка.

   На борту пятнадцать человек, а единственный, кто умеет «прыгать» через «окна», лежит посреди рубки без сознания.

   Высказавшись, капитан молчит и больше не предлагает ни единого варианта для нашего спасения.

   Перевожу взгляд на дредноут, снова готовящийся к выстрелу. Сглатываю. И, как на казнь, иду к креслу пилота обратно.

   – Пристегнитесь, что ли, - бросаю через плечо.

   Сложно… Расчеты… Знал бы я еще, чего там нужно считать. Может, так получится?..

***

Около часа сижу под дверью кабинета, бездумно пяляcь в стену напротив. Я здесь один, сидения рядом пусты, да и вообще это крыло Главного управления Галактической полиции, как всегда, пустынно. Кого попало сюда не пускают – только по предварительной записи или по прямому приказу вышестоящего начальства. Так что моей компанией являются лишь портреты на стене, большинство – с черной лентой по диагонали в правом нижнем углу. Некоторое время изучаю лица на стене, затем отворачиваюсь – слишком много знакомых обзавелись траурным «украшением».

   Барабаню пальцами по колену. Долго. В крайний раз я был здесь в прошлом месяце, как раз когда мне вручили новое назначение. Тогда тоже пришлось посидеть. Как выразился потом сам полковник Кинли, он заставил меня ждать, чтобы я мог подумать и прочувствовать свою вину. Я не стал откровенничать и просвещать его, что почувствовал максимум скуку.

   Интересно, что на этот раз? Все-таки уволят? В конце концов, не обладая документами пилота, я не имел никакого права управлять кораблем и, тем более, проводить егo через «окно», рискуя жизнями экипажа. А, как показывает практика, аргумент: «Ну, все же получилось», - в полиции не работает. Нарушение устава – и все тут.

   Капитан Гроупс мог бы меня прикрыть и сообщить, что я сел в кресло пилота по его прямому приказу. Но когда мы оставили «Искатель-VIII» на орбите Альфа Крита, а сами спустились сюда, Гроупс не просыхал уже вторую неделю. Мой безумно рискованный и не менее безумный «прыжок» через «окно» произвел на капитана настолько сильное впечатление, что он ушел в запой в тот самый миг, как понял, что мы остались живы.

   Капитан пьет, Раш – в больнице, судно опечатано на орбите. Судьбой остального экипажа, честно говоря, не интересовался. Если расформируют, упаси боже тех, к кому в команду попадут доктор Джин и пилот Китти. Впрочем, с Китти взятки гладки: дура – она и есть дура. А вот тo, что медик не соизволил поднять свою задницу, когда ему сообщили, что один из членов экипажа при смерти, задело меня всерьез. Даже была мысль написать на него докладную, потом подумал и решил, что разбитого лица с него хватит. В конце концов, в рубке писали камеры видеонаблюдения – тот, кто решит докопаться до правды, легко сможет увидеть все своими глазами.

   Наконец, замок щелкает, и из кабинета появляется длинноногая секретарша в юбке, больше напоминающей широкий пояс. Непроизвольно задерживаюсь взглядом на этих кажущихся бесконечными ногах и лишь потом поднимаю глаза к лицу. Лицо длинноногой блондинки напоминает кукольное (огромные голубые глаза, подкрученные ресницы, едва не достающие до бровей, маленький чуть вздернутый носик и пухлые немного приоткрытые губки) и совершенно не обезображено интеллектом. Α начальство времени зря не теряет – помнится, в прошлый раз меня встречала пожилая леди…

   Новая секретарь полковника осматривает коридор, скользя взглядом над моей головой, так как я все ещё сижу, и только затем замечает меня.

   – О, - расплывается в смущенной улыбке, – я вас не заметила, - ещё бы, с такой-то высоты. - Вы не видели сержанта Джейсона Ригана? Полковник приглашает его войти.

   М-да. Учитывая, что на мне форма, на которой имеется нашивка с фамилией на груди, – вопрос актуальнее некуда.

   Встаю и направляюсь к двери.

   Длинноногая ахает.

   – Стойте! Скажите, как вас зовут. Вам назначено?

   Кажется, кто-то из бывших таки привел свои угрозы в исполнение и на прощание меня проклял. Иначе как объяснить, что в последнее время все женщины, встречающиеся у меня на пути, не разумнее печеного яблока?

   Закатываю