Мира Ризман (Keganis) - Предначертанная луной (СИ)

же остановилась и опустилась на колени. Низко склонившись перед королём, она не спешила поднимать головы.

— Место! — громко приказал король, и собаки послушно прижались к его сапогам. — Вижу, проклятая ведьма всё же обучила тебя манерам, эльфийское отродье! — пролаял насмешливо Чесмик и поднялся.

Юфемия краем глаза проследила, как король величаво спустился и размашистыми шагами направился к ней. Опасно стучали по каменным плитам подбитые железом сапоги. И вот тронный зал вновь погрузился в напряжённую тишину. Юфемия невольно зажмурилась, но через миг ощутила, как её жестко схватили за подбородок. Чесмик резко поднял ей голову и, словно рассматривая кобылицу, принялся вертеть из стороны в сторону, да и оттягивать губы. Его мозолистые сильные пальцы больно впивались в нежную кожу, обещая оставить синяки. Юфемия смиренно опускала глаза, боясь даже смотреть на деда. Насколько ей было известно, Чесмик мог запросто свернуть шею любой женщине, показавшейся ему недостаточно покорной.

— На морду вышла недурна, — хмыкнул король, наконец, убрав руку.

Вздох облегчения застрял у Юфемии в горле. Она поспешно опустила голову, не смея даже издать звук, чтобы ненароком не разозлить неуравновешенного деда.

— И не полная идиотка, — внезапно добавил Чесмик и резко развернулся. — Но это мы ещё посмотрим…

Юфемия едва слышно сглотнула. Её уже слегка потряхивало от напряжения и ожидания собственного приговора. Король, похоже, смаковал момент, нарочно не спеша раскрыть карты. Так же величественно он вернулся к трону, и, лишь развалившись на золотом кресле, продолжил:

— На закате в порту тебя будет ждать корабль, который отплывает на Ю. Юный эр-хот сейчас в поисках спутницы жизни, и надо сделать так, чтобы это место заняла именно ты!

От неожиданности Юфемия даже потеряла дар речи. Она никак не могла ожидать, что судьба ей улыбнётся. Ю всегда казалась сказочной страной, где царили уважение и справедливость. И хотя населявшие большую часть континента оборотни были не менее агрессивны, чем типичные бэрлокцы, в отличие от её родного народа, они предпочитала решать разногласия поединками, а не кровопролитными войнами. А уж романтичная история леди Милоры, сумевшей покорить сердце нынешнего правителя и нашедшей подле него истинное женское счастье, не оставило равнодушной ни одну придворную даму. Однако радость Юфемии была мимолётной.

— Наследничек Ю — безвольная тряпка, — с презрением фыркнул король. — Так что уж постарайся не только заполучить его, но и подчинить себе! А мы, как закончим с Каэром и Линком, поможем установить бэрлокское превосходство! Ты всё поняла?

Юфемия нервно кивнула. Её хрупкая надежда вырваться из-под бэрлокского влияния рассыпалась, как замок из песка. И жестокий король, явно наслаждаясь, ещё и потоптался на руинах.

— И помни, лучше тебе быть загрызенной в полнолуние волками, чем опозорить Бэрлок! — припечатал он, после чего жестом велел ей удалиться.

Отвесив ещё один низкий поклон, Юфемия на нетвёрдых ногах поспешила покинуть зал. На лице застыла горькая улыбка, но глаза оставались сухими. Жизнь в королевском дворце ещё с ранних лет приучила Юфемию не показывать окружающим своей слабости, тем более королевской страже. Впрочем, слова короля не стали для Юфемии откровением. Поражение на Бэрлоке всегда считалось несмываемым позором, и воины предпочитали сложить голову в бою, чем сдаться или, что ещё ужаснее, попасть в плен!

«Вот только Чесмик не видит разницы между битвой на поле брани и завоеванием сердца наследника другой страны», — поджав губы, подумала Юфемия, а спустя миг осознала ещё одну уже непреложную истину. Венценосный дедушка ей выдал билет в один конец. Вернуться на Бэрлок она уже никогда не сможет! Отныне, либо ей улыбнётся удача заинтересовать юного эр-хота, либо придётся как-то выживать вдали от родни и слуг.

«Может, у эр-хота будет какой-то менее именитый друг, который согласится спасти жизнь хрупкой принцессе?» — скользнула в голове робкая мысль, но Юфемия тут же отмахнулась от неё. Думать о проигрыше ещё до того, как вступила в битву плохая затея. Так можно и весь пыл растерять! Да и с матушкой она ещё не советовалась, а леди Эрэль была во дворце единственной женщиной, с которой, скрипя зубами, но бэрлокским мужчинам приходилось считаться. Виной тому, конечно, стало не столько её высокое происхождение, а владение --">