Салма Кальк - Мы сделаем это вдвоём (СИ)

придворного бала состоялся решительный разговор. Наутро отец велел мне прийти к нему в кабинет, сесть и внимательно слушать. Я была почтительной дочерью, пришла и приготовилась слушать.

- Дочь моя, к вам посватался маркиз дю Трамбле. Я считаю, что это отличная партия, и дал ему согласие на брак.

Меня не удивило сватовство, потому что маркиз во время бала накануне не отходил от меня, ему даже делали замечания, что не следует уделять так много внимания юной особе, пока ещё даже не просватанной. Видимо, между ним и отцом уже просто всё было решено, вот он и присматривал, чтобы я не разглядела случайно кого-то другого.

Что я могла сказать о маркизе? Немногое. Он не сказать, чтобы понравился мне, но мне в тот момент не понравился никто – ни внешним обликом, ни обращением, ни словами. Маркиз был, на мой взгляд, полноват, немного неуклюж, немного слишком развязен, и его не очень-то интересовало, что я на самом деле о нём думаю. Он не попытался ни поговорить со мной наедине, ни как-то объясниться – он просто был уверен, что и так достаточно. Взгляд его чёрных глаз казался мне скорее оценивающим, чем увлечённым, впрочем, что я в семнадцать лет могла знать об увлечениях? Просто я поняла, что накануне он гонял от меня других придворных кавалеров не просто так, а имея на меня вполне определённые виды.

Я спросила отца:

- Могу я узнать, почему вы выбрали именно маркиза дю Трамбле в качестве вашего зятя? Он ведь даже не маг!

Да, маркиз не был магом. Союзы между магами и простецами встречались сплошь и рядом, и в древних магических родах считались мезальянсом. Способности могли передаться детям лишь от одного из родителей, а могли и не передаться, и хоть открыто такие союзы не осуждали, но относились без уважения. Мне не хотелось, чтобы ко мне относились без уважения.

- Да, маркиз не маг. Но он очень богат, он унаследовал огромное состояние, ваши дети будут обеспеченными, сколько бы их у вас ни родилось.

Конечно, графы де Рьены в последние десятилетия поиздержались. Сыновья рождались с завидным постоянством, по нескольку в каждом поколении, нужно было обеспечивать всех. Кому-то помогать продвинуться в армии, кому-то покупать придворную должность, кого-то определять в высокопоставленные служители церкви. У меня к тому моменту оставалось трое старших братьев, и если старшему предназначался графский титул и владения, то двое других не могли претендовать ни на что, потому что особых денег у отца уже не было. И теперь я слушала о том, что получу приличное приданое, войду в обеспеченный, хоть и немагический род, и за это сделаю так, чтобы все мои братья получили достойное нашей семьи место в жизни.

И конечно, в тот момент я не могла спросить у отца, почему именно я должна обеспечивать жизнь мужчинам нашего рода, а не наоборот. Просто потому, что такая мысль в семнадцать лет не могла прийти мне в голову.

Более того, на следующий день отец велел мне собираться и ехать с ним, и ещё взять с собой Нанион, мою кормилицу. Я не поняла и попыталась узнать – для чего, ведь Нанион давно уже не сопровождала меня, и никогда не выезжала со мной в свет, но отец сказал, что её помощь может оказаться весьма кстати. Мы отправились на площадь короля Карла Святого, в особняк графа де Реньяна. Граф тоже был из тех, кто представился мне накануне, и даже один раз приглашал меня на танец – на контрданс. Но я не смотрела на него серьёзно, потому что он был старше даже моего отца. И вот он встретил нас, Нанион было велено оставаться в карете и ждать, пока её позовут, а мы с отцом прошли следом за ним в его лабораторию.

О да, граф де Реньян был невероятно мощным магом, и я так до конца и не знаю, что именно он изучал в той лаборатории. Мне было предложено сесть в кресло – с высокой спинкой и подлокотниками, сесть удобно и опереться на те самые подлокотники и спинку. А потом он заговорил с отцом.

- Всё готово, граф. Знает ли госпожа Женевьев, что её ждёт?

- Госпожу Женевьев ждёт удачное замужество и возможность сделать так, чтобы наша семья вновь заняла то положение, которое ей принадлежит по праву, - отрезал отец.

А мне стало страшно – о чём таком он умолчал? Но впрочем, мне не дали времени размышлять о смысле тех слов – граф протянул чашу, почти до краёв наполненную какой-то жидкостью. Жидкость была непрозрачной и слегка бурлила.

- Что это? – осмелилась спросить я.

- Это волшебное зелье, при помощи которого вы исполните --">