Даниэль Брэйн - Хроники Колыбели (СИ)

забыть своих мыслей перед обмороком — он нужен мне, он меняет меня и становится на определенную ступень в моей жизни. Ступень важную, заменить которую некем. И которую, даже несмотря на едкое противное чувство в груди, я менять не хотела. Может быть, я сама становлюсь чудовищем, меряя свою привязанность выгодой?

Ведь ему я тоже нужна — он тратил на меня достаточно времени и своих сил, и что немаловажно — терпения. И получал в ответ гораздо меньше, как мне казалось, просто потому, что я сама не располагала всем тем, что было у него. Ни знаниями, ни силой, ни связями. Я платила ему почти что одной привязанностью и заботой — редкой, как и наши встречи. И помощью, пожалуй, которую он почему-то просил у меня, имея под рукой весь орден одаренных послушников.

— Я пропустил момент, когда вы выбрались из Колыбели, потому что возникли проблемы. А когда вернулся и увидел запертые ворота, понял, что вас здесь нет. И пошел следом, предполагал, что тебе нужна помощь. К сожалению, тебя так сложно выследить, Энни, что я в итоге вышел на Гаррета.

Оправдания были идиотскими, и я бы с куда большим удовольствием выслушала виноватую тишину. Но Артемус изначально был ведущим, а я изначально согласила на роль ведомой, так что не мне было жаловаться.

Я искоса взглянула на него и нацарапала на исписанном листе то, что так просилось:

«Не оправдывайся».

Я надеялась, что когда-нибудь я расскажу, о чем думала в этот момент, и он оценит мой поступок. В конце концов, Гаррету я прощала гораздо большее, и буду прощать дальше. Для начала, конечно, отвертев ему голову за бессовестное вранье и прогулку по проклятой лечебнице.

Я была неправа только в одном — в тех своих последних мыслях. Я тогда жалела, что так и не позволила Артемусу перейти порог обычных объятий, жалела, что не решилась подарить ему свое доверие — перед смертью. И его, и моей.

Последние мысли нередко переходят ту грань, которую в обычной жизни человек не станет переходить. Я не стала.

И, пожалуй, не стану.

Конец

.

--">