Ольга Олеговна Дмитриева (olyauskova) - Ходящий в сны (СИ)

Но она снова постучала пальцем по конверту и торжествующе заявила:

– В Алом замке и задашь эти вопросы. Там о нём знают гораздо больше, чем я. Может, даже знают, где он.

Мать добилась своего. Теперь Хайен медленно ел, гипнотизируя взглядом конверт. Вопросы роились в его голове. Она знала, чем заинтересовать сына. Он чувствовал досаду, что его планам не суждено сбыться. Конечно, можно было не послушаться и уйти в Эренсвиль. Но упустить шанс узнать хоть что-то об отце юноша не мог. Поэтому после завтрака он взвалил на коня сумку с вещами и отправился вниз по тропе, ведущей в долину.

У развилки Хайен был к обеду. Немного постоял, глядя на деревянный указатель. Направо — Эренсвиль, налево - Магическая Академия Алый замок. Эх, прощай гулянка по случаю совершеннолетия… А Фанро и Бек его, наверное, ждут… как и старый Хок в своей забегаловке… Хайен решил, что если встретит отца — предъявит ему счёт за испорченный день рождения.

Тряхнув головой, юноша направил коня в сторону замка.

Как и сказала мать, стража на воротах пропустила его без вопросов, стоило предъявить бумаги. Расторопный слуга в алой ливрее принял лошадь. Внутренний двор был заполнен каретами, в которых прибывали юноши и девушки в богатых одеждах. Из ближайшей кареты вышел черноволосый и синеглазый парень лет шестнадцати, с породистым лицом, в чёрном камзоле с зелёными вставками.

Он взглянул на Хайена и скривился:

– Никогда не понимал, зачем в Магические Академии берут людей с улицы. Королю Райтону давно пора отменить дурацкий закон, который позволяет обучаться любому, имеющему магический дар.

С этими словами он отвернулся и пошёл прочь. К Хайену подбежал еще один слуга в алом, и он спросил, провожая взглядом черноволосого:

– Это что за хлы… То есть, кто этот юноша?

– Внук великого герцога Рейлина Фортео, Рамон Фортео-младший. Протяните руку, пожалуйста.

Полуэльф исполнил просьбу, и слуга застегнул на его запястье серебристый браслет с двумя прозрачными камнями. Затем он отвесил юноше очередной поклон и бесстрастно сказал:

– Попрошу за мной.

По дороге к замку Хайен заметил еще пару презрительных взглядов в свою сторону. Интересно, их его простая одежда не устроила, или заостренные уши? Последние мальчишек Эренсвиля тоже сначала не устраивали, и место среди них пришлось завоевывать кулаками. Тут, правда, этого не получится. Что там в ходу у благородных, магические дуэли?

Пока его вели по коридорам замка, Хайен вертел головой по сторонам. Старшекурсники уходили куда-то наверх по лестнице. Каждого из поступающих сопровождал слуга в алой ливрее. Наконец, передо юношей распахнулась большая дверь. На внутренней стороне красивую резьбу пересекала черная обгоревшая полоса, от которой почему-то все старательно отводили глаза. Все это Хайен отметил мимоходом, потому что, стоило ему шагнуть в огромный и почти пустой зал, как все взгляды оказались прикованы к нему.

Впрочем, он не растерялся, и самым рьяным отвечал наглым прищуром. За спиной юноша ловил шепотки:

– …полуэльф? Откуда?

– …что это за обноски?

Вот за последнее было обидно, одежда у него для города была вполне обычной и не бедной. Юноша обернулся в поисках того, кто сказал последнюю фразу, чтобы запомнить и вернуть при случае. Но теперь его окружали почти сплошь спины - будущие сокурсники старательно игнорировали полуэльфа.

Только двое смотрели на него, не отводя взгляда. Одной из них была девушка с толстой черной косой и в таком же черном платье. А вторым оказался русоволосый юноша со спокойными карими глазами.

Только Хайен успел подумать о том, что пришел последним, как входная дверь хлопнула, и в зал впорхнуло самое прекрасное создание, которое он когда-либо видел.

Надо сказать, что в Эренсвиле он пользовался популярностью у девушек. И повидал он их немало. Поэтому Хайен и сам удивился, когда в ответ на появление незнакомки внутри него шевельнулась магия. А затем на какой-то миг ему показалось, что весь мир разлетелся вдребезги и собрался вокруг незнакомой леди.

На ней было бордовое платье, золотисто-рыжие волосы не знали никаких шпилек и мягкими волнами ложились на плечи, рассыпаясь