Александра Салиева , Анастасия Пырченкова - Играя с огнём

нужного этажа, где в холле, перед кабинетом Рафаэля, расположились остальные претендентки в ассистентки.

Дамочки были как на подбор: высокие, стройные, яркие, одетые ещё похлеще моего (отчего я сразу прониклась благодарностью к Доминику), рыжие, брюнетки, блондинки, даже парочка пепельноволосых нашлась. И все смотрели друг на друга, словно собирались поубивать. Я, почти всю жизнь прожившая вдали от цивилизации, ощутила себя ещё больше, что говорится, не в своей тарелке. Всё это для меня было чуждо. И слишком много незнакомого народа.

Конечно, дом наш на острове был обставлен по последнему слову техники и даже имелся выход в интернет, но одно дело изучать мир с экрана ноутбука, и другое — увидеть своими глазами. Несмотря на то что всё вокруг казалось немного жутким… при этом чертовски интересным, маня потрогать, изучить.

Селена, проводив меня ко всем, крепко обняла на прощание, шепнув, что всё будет хорошо, и отправилась обратно на улицу к своей паре. Мне же не осталось ничего, как дожидаться прихода “босса”.

Прибыл господин Оливейра минут двадцать спустя, когда я уже десять раз передумала, ушла и вернулась. Он прошёл мимо претенденток на должность его личного помощника с поистине царским видом. Быстрый, чёткий шаг, беглый взгляд на каждую из нас, и вот мужчина уже на пороге своего кабинета. Замер на мгновение, вдохнув себя пропитанный предвкушением и возбуждением десятка двух девушек воздух, и, полуобернувшись, ткнул в меня.

— Ты. Проходи.

Пока я переваривала произошедшее и осознавала, что, кажется, задумка сестры удалась, тот скрылся за дверями.

— И чего он нашёл в этой простушке? — фыркнула надменно одна из брюнеток.

Остальные её поддержали, одарив ненавистными взглядами мою персону. В кабинет к Рафаэлю я метнулась тенью. С ним всяко безопаснее, чем в этом серпентарии.

Огненный волк тем временем прошёл вглубь кабинета, остановившись у широкого панорамного окна. Так и остался там стоять, повернувшись ко мне спиной, глядя с высоты последнего этажа небоскрёба на городской пейзаж за стеклом. Я же замерла у порога, не решаясь подойти ближе, чувствуя подступающую панику, из-за чего намертво вцепилась в клатч, как в спасательный круг.

Если на всех фотографиях Рафаэль выглядел вечно каким-то мачо, то в жизни оказался более… обычным? Да, так правильнее будет сказать. Кроме одного. Его рыжие волосы в солнечном свете, льющемся в окно, казались практически живым пламенем и составляли яркий контраст с его чёрным костюмом и белой рубашкой. Так и манили до них дотронуться. Уж слишком нереальными выглядели. Даже удивительно, что это их естественный цвет. Отталкивала его ровная осанка и напряжённые плечи. Он напоминал мне хищника на охоте, готовящегося к прыжку. Как бы не стать той самой добычей.

Сомнения в совершаемом поступке атаковали сознание с новой силой.

Я ведь не умею ничего! Только школу окончила, и то дистанционно!

Для такой работы нужно умение общаться с людьми и правильно держаться в обществе. Я же ни с кем, кроме родных и учителей, никогда не вела бесед.

Может, лучше признаться во всём и уйти?

У него вон там сколько мне на замену…

Последняя мысль, к слову, не понравилась. Не маленькая уже, понимаю, что вряд ли мужик эти годы вёл монашеский образ жизни, несмотря на отсутствие в прессе подобных заметок. Но ведь он же мой жених!

Ну, и что, что я не хочу замуж. Ему-то о том неизвестно!

Впрочем, стоящий передо мной тоже не больно-то стремился связать с кем-то свою жизнь. Ни разу ведь не приехал ко мне, чтобы хотя бы просто посмотреть, не говоря уже о знакомстве. Ни разу не поздравил с днём рождения. Ничего. Любой другой обязательно полюбопытствовал бы, а Рафаэль и не подумал о таком за все года, что мы с ним помолвлены. Так что, выводы напрашиваются сами собой…

Ну, и ещё одна причина, и самая главная, почему я не желаю идти замуж сейчас и конкретно за Оливейра, — мечтаю встретить свою пару, как родители, чтобы меня так же сильно любили, как папа маму.

Нет, если честно, в детстве я грезила этим Огонёчком, мечтала, что он окажется тем самым. Даже влюблена была — той самой детской влюблённостью, когда идеализируешь своего избранника. Сейчас, глядя на него, не

--">