Ольга Дмитриевна Силаева - Мой упрямый принц

опасность. Я не сомневалась, что смогу себя защитить при случае, но что делать, когда тебе приказывает король? Суверен – не пустое слово. Одна дерзость, и ты либо в опале, либо в темнице, а то и что похуже. И любая моя выходка может отразиться на Сюзи, которая совершенно этого не заслужила.

Но сейчас я дышала воздухом соснового бора, и тёмные мысли медленно отступали прочь. Я была дома, и золотисто-рыжие колонны сосен за спиной защищали меня, готовые укрыть свою хозяйку. А под ногами слева и справа от тропы расстилался ковёр густого мха со вкраплениями черники. Взять бы корзинку, набрать ягод, заночевать здесь и забыть и о короле, и о маменькиных ручках, тянущихся к шкатулке с драгоценностями…

Вот только солнце уже полчаса как скрылось, а пение птиц смолкло, словно перед грозой.

Я нахмурилась. Словно отвечая на мои мысли, из-за реки донеслись дальние раскаты грома. Я запрокинула голову, вглядываясь в мрачные тучи в разрывах зелёных крон. Похоже, и впрямь будет гроза, и вернуться в замок я не успею. А потом дороги раскиснут, и тогда…

И тут вдалеке послышался стук копыт.

Отчаянный стук. Так гонят коня, скача с королевским поручением… или спасая свою жизнь.

Я застыла. Бежать и прятаться было поздно, хвататься за узкий кинжал, притороченный к седлу, – рано.

И тут из оврага на полном скаку вылетел взмыленный гнедой конь. Я успела оценить масть и великолепное сложение – и только тогда увидела седока.

Парень ненамного старше меня, с длинными светлыми волосами, разбросанными по плечам. Он явно был ранен, и серьёзно: ещё несколько секунд, и он соскользнёт с седла.

Уже не думая, я подстегнула Рыську и рванулась вперёд. В этот же миг по листьям застучал дождь. Над головой громыхнуло. Проклятье, угораздило же грозу разразиться в самый неподходящий момент!

Плевать. Мне сейчас не до этого.

Но я не успела: взмыленный конь споткнулся о поваленную сосну, и молодой человек всё-таки рухнул с седла. Конь взвился, громко заржал и бросился прочь. У меня даже не было мгновения, чтобы перехватить поводья: всё случилось слишком быстро.

Я спешилась и стреножила Рыську, мысленно ругаясь про себя последними словами. И тут молодой человек открыл глаза.

– Ты кто? – без церемоний спросила я.

Его лицо пересекла короткая усмешка. Он разлепил губы:

– Кажется… совсем скоро… это будет неважно.

Я быстрым взглядом окинула перепачканную в крови рубашку, растрёпанные светлые волосы и бледное лицо. Похоже, если он и преувеличивал, то не сильно. А это значило, что до замка я могу его и не довезти. Два, три часа в седле? Не в таком состоянии.

В следующий момент я замерла. Сквозь раскаты грома и крепчающий ветер мне послышались далёкие крики.

– Они… погонятся за лошадью, – прошептал раненый. – И не сразу поймут, что…

Я присвистнула.

– За тобой ещё и гонятся?

– Шестеро.

– Почему? Что ты натворил?

Его глаза закрылись. Кажется, он не потерял сознание, но был в забытьи. Я вздохнула. Похоже, толку от расспросов не будет.

Дождь лил всё сильнее, и я нетерпеливо откинула мокрые пряди с лица. Если и нужно было принимать решение, то сейчас. Над головой сверкнула молния, высвечивая белое лицо раненого. Порыв ветра растрепал его волосы, испачканные кровью. Помочь ему было некому – если не я, он останется здесь умирать.

И я решилась.

– В конце концов, – произнесла я сквозь зубы, – нападать вшестером на одного, да ещё и раненого, нечестно.

Я быстро залезла в седельную сумку и достала рулон белого полотна, которое тут же промокло. Неважно: повязке предстояло просуществовать лишь четверть часа, не больше.

Я разодрала на раненом рубашку, мимоходом оценив загорелую кожу, неплохое сложение и упругие мышцы на животе. Да уж, папеньке до такого было далеко. Но и на дядю, смуглого и жилистого, молодой человек не был похож: красивые руки с короткими ногтями были явно привычны к физическим нагрузкам, но не к тяжёлой работе.

– Кто же ты такой? – пробормотала я.

Но медлить было некогда. Я быстро обтерла живот и бока раненого куском мокрой ткани и, вытерев кровавые потёки, чуть не выругалась вновь: рана на боку уходила вниз и выглядела очень опасной. И очень глубокой. Левое плечо также было рассечено, но это могло потерпеть.

Я туго забинтовала бок влажной тканью – и едва успела с криком отскочить в сторону, прихватив парня с собой. В следующий миг сосна за спиной затрещала от очередного --">