Мелина Боярова - Единственная для князя. Как долго я тебя искал (СИ)

покосилась на дверь, за которой сидел караульный. — Ой! Не велено же ничего рассказывать. Не выдавайте, пожалуйста!

— Не выдам! — кивнула решительно. — Только и вы помогите. Расскажите, что обо мне известно? Как я сюда попала?

— Да не знаю я ничего толком, — медсестра испуганно понизила голос. — В ночную смену вчера заступила, а вас еще днем привезли. Главный, говорят, ни на шаг из палаты не отходил, а в коридоре столько народу толпилось — ужас. Околоточный, жандармы, важные господа в штатском, маги — посмотреть в их сторону лишний раз страшно. Слухи по больнице расползлись, будто гимназистов с Большой Дворянской насмерть поубивало. Жалко-то как! — достала платочек из передника и смахнула слезинки со щек.

Я присела на кровать, огорошенная новостями. Получается, погибли люди, с которыми я была знакома? Внутри шевельнулась жалость, но тут же и заглохла. Конечно, я сочувствовала горю, что пришло в чужие семьи, но ощущения потери не испытывала. Может, из-за того, что ничего не помнила об этих ребятах?

Медсестра, воспользовавшись моей задумчивостью, тихонько выскользнула за дверь, а на смену ей минут через десять пришла Марья Кузьминична — санитарка, ухаживающая за тяжелыми больными. С собой она принесла теплой воды для умывания и судно.

— Так, я же хорошо себя чувствую, сама дойду до туалетной комнаты, — возразила, опасливо разглядывая нехитрое приспособление.

— Вот и ладно! Эдуард Францевич будет рад. А вставать и выходить из палаты не велено. Вы уж не подведите, не нарушайте установленный режим. Вдруг вам хуже сделается, с кого за это спросят?

Сопротивляться установленным правилам я посчитала бессмысленным. Только отчего все так опасаются ко мне прикоснуться? Заметила, что санитарка тоже держится на расстоянии.

Пока она перестилала постель, я умылась, почистила зубы, расчесала волосы и заплела тугую косу. Уже потом обратила внимание, насколько привычны для меня эти действия.

Перед уходом Марья Кузьминична смахнула пыль с подоконника и мебели, протерла дверные ручки и предупредила, что завтрак принесет после обхода. Вдруг доктор процедуры назначит, при которых кушать нежелательно? Я равнодушно пожала плечами. В данном вопросе ничего не понимала, хотя не отказалась бы перекусить. Забравшись в кровать, как настойчиво просила женщина, вытянула руки вдоль тела и покивала, заверяя, что вставать до прихода доктора не буду. Но, стоило санитарке выйти за дверь, как я тут же вскочила и босиком прошлепала к окошку с двойным рядом стекол. Из моей палаты просматривался внутренний больничный двор с палисадником и скамеечками для отдыха. У крылечка, свернувшись клубком под навесом, лежал дворовый пес. И воробьи, нахохлившись, сидели на голых ветках единственного деревца. Ненастная погода и моросящий дождик не располагали к прогулкам.

Заслышав шаги и шум разговоров снаружи, вернулась в кровать. Только успела вытянуться, как дверь распахнулась, запуская толпу народа. Хотя обозвать их толпой я погорячилась. Вошли двое: широкоплечий мужчина в белом халате и средних лет дама в сером платье с белым передником.

— Ну-с, доброго здравия, Анастасия Трофимовна, — поздоровался доктор и притормозил у рукомойника, споласкивая руки. — Как самочувствие? Есть ли жалобы?

— Здравствуйте, э… Эдуард Францевич? Самочувствие нормальное, жалоб нет, — ответила неуверенно.

— Вот как? — Мужчина изумленно вскинул бровь. — А мне тут передали, что с памятью проблемы возникли. Будто бы имени собственного не вспомнили. Это так?

— Так! — Я нервно улыбнулась. — Но у меня ничего не болит, руки-ноги на месте — все в порядке.

— Не скажите, барышня. — Доктор подошел к кровати и присел с краю. — Давайте посмотрим на ваше «в порядке». Полежите смирно.

У меня глаза округлились, когда мужчина занес ладони над моей головой. Пространство вокруг его рук будто бы посветлело, а меня коснулось что-то ласковое, доброе и теплой волной прошлось по телу. Сразу сил прибавилось, появилось непреодолимое желание подскочить с места, заняться каким-нибудь делом. Только просьба «полежать смирно» удерживала на месте.

— Действительно, физические показатели в норме, — подтвердил Эдуард Францевич. — Сейчас только кровь посмотрим, очистилась ли, а то дымом так надышалась, думал, не откачаем. — Мужчина коснулся жилки на моем запястье и замер, с минуту слушая пульс. — Чисто! Вот и славно! — --">