Олеся Рияко (L.Ree) - Крампус – демон Рождества

После рождественских событий Крампус, как и обещал, помог Неро разобраться с коррумпированными полицейскими в его отделе, а затем предложил мужчине новую сделку. Он мог все прекратить, отказавшись… но Неро решил, что не готов расставаться с жизнью. В обмен на нее он отныне предоставлял Крампусу свое тело, как сосуд, дважды в год. На Рождество, когда тот отправлялся в путь за новыми темными душами, и еще в один любой день по его выбору. Зачем это было Крампусу, который, вернув свой мешок, вновь обрел прежнюю силу? У Кристины была пара предположений, но с Неро ей ими делиться было не удобно. А точнее ей совсем не хотелось лишний раз подогревать его ревность…

— А что ты? — Спросил детектив как бы между прочим, нарушив умиротворенную тишину их раздумий. — Не думаешь вернуться к сестрам?

По фальшиво непринужденной интонации, с которой он это сказал, Кристине стало ясно, что этот вопрос очень нелегко ему дался. Не так много времени прошло с Рождества, и они с Неро не успели переступить некую границу в своих отношениях. Да, после происшествия на озере казалось, что любые преграды были снесены, но одно дело поддаться эмоциям, когда жизни угрожает настоящая опасность и совсем другое строить отношения в жизни, которая вошла в спокойную колею.

На самом деле этот рассвет в кузове сохатого и спагетти альденте — стали их первым свиданием. Настоящим свиданием. И совершенно ясно, что вопрос останется ли она с ним здесь, в этом городе, или захочет двигаться дальше, был для детектива болезненно важным.

Кристина тяжело вздохнула, задумавшись на мгновение о том, отправился бы он следом за ней, если бы она решила вернуться в родной город, но тут же отогнала от себя эти мысли. Потому что ей самой уже давно было ясно, что она точно нашла для себя место, которое так давно искала.

— Ну уж нет! Хватит с меня ведьм и колдовства.

Неро задумчиво покачал головой, не сумев, впрочем, скрыть радостную улыбку.

— Но ты же обещала Крампусу сопровождать его в обряде ежегодного очищения?

— А я не ради него. Я ради тебя.

Поняв, что уж чересчур разоткровенничалась для первого настоящего свидания, Кристина насупилась и уткнулась взглядом в опустевший ланчбокс. Одна только мысль о том, чтобы после этих слов посмотреть на Неро вгоняла ее в краску.

— Буду присматривать, чтобы он твой костюмчик не попортил. — С ложным безразличием сообщила она, ковыряя вилкой последнюю прилипшую ко дну бокса спагеттину. — Ты же знаешь какой он, я ему тебя не доверяю.

Неро усмехнулся и сложил руки на груди, словно был не согласен с тем, что ему нужна помощь с Крампусом.

— Вы же как Мистер Джекилл и доктор Хайд.

— Как кто?

— Ну, ты теперь доктор Хайд, спокойный и рассудительный, а он твой мистер Джекилл — необузданное животное, которое время от времени овладевает вашим общим телом и творит всякую дичь. Ты читал?

Неро задумчиво почесал переносицу и широко улыбнулся, поймав на себе заинтересованный взгляд девушки.

— Хм… я бы поспорил на тему моего спокойствия и тем более рассудительности… Но может быть и так. Хорошо, что всего пару раз в год.

— И всего на двадцать четыре часа.

— Зато до конца моих дней.

— Как хорошо, что это будет еще очень и очень нескоро!

С напором парировала Кристина и сама не заметила, что придвинулась к детективу уж слишком близко.

Взгляд Неро скользнул от ее глаз к губам, а дыхание вырвалось облачком пара, коснувшимся ее кожи. Мужчина неуверенно протянул руку к ее лицу, словно спрашивая на то разрешения, и дождавшись его, нежно провел подушечками пальцев по ее скуле.

Его руки казались такими горячими, что их прикосновение к холодной коже, вызвало прилив нежности и желание прильнуть к ним, чтобы согреться. Кристина закрыла глаза, боясь утонуть во взгляде Неро. В изумрудных омутах, казалось, прятались тысячи нежных слов и сотни признаний, но мужчина молчал и это отчего-то казалось куда громче, куда оглушительнее любых слов.

Они совсем друг друга не знали, но пережили вместе так много, что, казалось, стали друг другу ближе, чем кто-либо в этой вселенной. Словно они породнились душами… И стоило им снова оказаться так близко друг к другу, что эта дурацкая стена из невидимых условностей и недосказанности тут же начала таять, словно снег на крыше в первый день весны.