Наталия Никульшина - Кали

замирая, спросила я.

Сейчас как пожелает… а что она может пожелать?

- Кали, отныне ты – моя Слуга.

- Так я умерла? - не то, чтобы я сомневалась, но уточнить не помешает.

- Что для тебя – Смерть?

- Вы? - ну, а что еще ответить?

Раздался треск. Фигура точно рассмеялась, только вот звук был такой жуткий, что смех поддержать желания не возникло. Знаете, вот есть люди, которые смеются так, что им и шутить не надо – становится весело даже от самого звука. Вот это – не тот случай. Я поежилась и сглотнула.

- Кали, ты умерла. Ты ведь этого просила. По крайней мере, если твою просьбу услышала только я – шансов у тебя не было. Я помогла тебе. Даровала бессмертие.

- Бессмертие? Я же умерла.

- Так это и является главным условием бессмертия! - со знанием дела ответила фигура в балахоне. - Уж поверь, дважды в одном теле еще никто не умирал. Я точно это знаю, - усмехнулась она. - Ты могла отправиться в Очередь Решений, но тебе выпала честь служить мне.

- Очередь Решений? - не поняла я.

Фигура устало вздохнула.

- Все это ты поймешь позже. У меня нет времени и желания объяснять. Кали, ты – моя Слуга отныне. Служи мне исправно, и я обязательно отблагодарю тебя.

- Что я должна делать?

- Приводить Души в Очередь Решений. Ты все поймешь, Кали.

- Меня всегда так звали? - это не может быть так, имя совершенно чужое для меня.

- Нет. Это я нарекла тебя именем Кали.

- А какое было раньше?

- Это все уже не важно. Теперь ты – Кали, Слуга Смерти.

Внезапно фигура растворилась, а помещение изменилось. Теперь я стою в темной комнате. На стенах висят подсвечники, в них горят свечи, но света это не сильно прибавляет. Стены из черного камня, на полу – пушистый черный ковер, потолок такого же цвета. В комнате есть шикарная кровать, а в углу – письменный стол и кресло. Собственно – все. Реально, абсолютно все. Ни окон, ни дверей. Но меня, как ни странно, это не сильно расстроило – в гробу было страшнее. А тут есть уютная кровать – уже что-то! Только вот, зачем она мне нужна, если я умерла? Не найдя ответа, я вздохнула и забралась на мягкую постель. И что дальше? Интересно, а Слуги Смерти так и должны выглядеть? Потому что я до сих пор в своих потрепанных вещах и без обуви. А руки исцелились, будто я и не пыталась совсем недавно выбраться из гроба. Только волосы растрепаны. Ладно, я подожду. Когда-то же что-то должно проясниться! Самое удивительное – мне абсолютно спокойно. Ах, ну да, я же умерла. А покойники – народ не суетливый.

Слуга Смерти…. Чем они занимаются? Это почетно? И что еще за Очередь Решений, куда я могла отправиться? Ладно, Смерть сказала, что этим я и буду заниматься – доставлять Души в эту самую Очередь, тогда и посмотрю. Ха, Смерть сказала, надо же. И почему она назвала меня Кали? Хотя – не так уж это и важно.

- Кали! - эхом раздалось в комнате.

Голос другой. Я приподнялась на кровати и огляделась. В кресле стал проявляться силуэт мужчины. Черные волосы, бледный, симпатичный. В темном строгом костюме и начищенных до блеска туфлях. На вид ему, наверное, лет пятьдесят. Проявившись полностью, он приветливо мне кивнул и сдержанно улыбнулся.

- Здравствуй, Кали. Рад, что ты теперь – моя сестра.

- Сестра? - не поняла я, сдвинув брови.

Он снова кивнул.

- Именно. Все мы – дети Смерти. Меня зовут Виктор. Я пришел ответить на твои вопросы.

Я вздохнула, собираясь с мыслями.

- Хорошо. Где мы, Виктор?

- Это - твои покои.

- Что я должна теперь делать?

- Во-первых – переодеться, - Виктор постарался сдержать улыбку.

- Как? Где мне взять одежду? - шкафа я тут не заметила.

- Придумай, - он пожал плечами. - Представь, в чем хочешь быть.

- А как, если я не знаю даже – как выгляжу?

Виктор взмахнул рукой, и на стене появилось зеркало, во весь мой рост. Я осторожно подошла к нему, вглядываясь в свое отражение. Вот теперь верю, что я его сестра. Мы похожи! У меня такие же смоляные, только длинные, волосы, черные глаза, слишком тонкий (как мне показалось) нос и бледная, будто прозрачная кожа. Порадовали густые ресницы и бровки симпатичной формы. А вот худощавая фигура и небольшой рост – расстроили.

- Я всегда так выглядела? - вид, конечно, достаточно болезненный. - В смысле, при жизни тоже?

- Волосы были другими, цвет глаз тоже. И кожа не такая бледная.

- А возраст? Мне же от силы – лет восемнадцать! И то – с натяжкой! - я махнула рукой на свое отражение, будто Виктор меня и без него не видел.

- Ну да, - согласился он. - --">