Ирмата Арьяр - Лорды гор. Любовь и корона

– Нет, принцесса. Нам нужно покинуть вашу страну как можно быстрее.

– Я не тороплюсь, – пожала она плечиком, искоса поглядывая на будущего пасынка, хотя поклялась себе даже не смотреть в его сторону. Но нужно же поддерживать светскую беседу и налаживать добрые отношения в будущей семье.

В ее интересах, чтобы наследник императора не видел в ней врага и не считал ее преградой между ним и его отцом. Виолетта, несмотря на юность, слишком хорошо знала, как отравляет ревность сердце: все шесть дочерей Роберта, про которых король вспоминал только за обедом, когда девочки садились за один стол, люто ревновали отца к его ненаглядному сынку.

– Вот как? – холодно отозвался Игинир, совсем не смотревший на девушку, к ее досаде. Все его внимание сосредоточилось на чернеющем южном горизонте, как будто там что-то можно разглядеть. – Напрасно. Император и без того очень недоволен нашей задержкой.

– В этом нет моей вины.

– Поверьте, он не будет разбираться. Лучше его не злить, мой добрый вам совет. Простите, мне нужно поговорить со старшим офицером. Не забудьте растереть лицо и руки, император не оценит отмороженного носа, – напомнил северянин, поспешно отходя от будущей мачехи.

«Сам ты отмороженный! А ведь не очень-то он почтительно говорит об отце», – отметила Виолетта, взглядом провожая бросившего ее мага.

Тот кивнул кому-то по пути:

– Кайш, проследи.

«Как псу, – поморщилась девушка. – Охраняй, фас, сидеть».

Слева в шаге от принцессы беззвучно выросла фигура воина, чьи доспехи слабо поблескивали в лунном свете, поклонилась:

– К вашим услугам, ваше высочество.

Не успела Виолетта рта открыть, как справа появилась еще одна широкоплечая фигура. Молодой голос приказал:

– Отойди на два шага, Кайш, ты слишком близко подошел к особе королевской крови.

В темноте принцесса уже не могла рассмотреть лица говорившего, но догадалась по голосу, что это Яррен, – один из горцев-телохранителей, присланных лордами Белогорья по договору между ее матерью, изгнанной в горы, и отцом. Принц Игинир лично отбирал лучших из младших горных лордов для охраны дочери королевы Хелины.

– Забота о ее высочестве – наше дело, пока мы в пределах Гардарунта, – продолжил парень. – И за его пределами тоже, сразу предупреждаю. Подходить к нашей принцессе ближе, чем на три шага дозволяется только императору и его наследнику.

– Я лишь выполняю приказ, Яррен, – возразил Кайш, но на шаг отступил.

– На два шага, я сказал! – горец мгновенно налился яростью.

Стычке помешал клич старшего офицера:

– Отряд, по коням! Хем! Ласс-аан!

А к принцессе уже спешил принц Игинир.

– На этот раз вы поедете со мной, миледи, – сказал он, протянув ей обтянутую перчаткой ладонь.

– Невозможно! – высказался самозваный блюститель нравственности Яррен. – Грубое нарушение этикета. Недопустимо!

– Горец, нам не до этикета и не до споров. Мы уберемся отсюда самым быстрым способом, какой выдержат леди. Ты же видишь, что там творится! – Игинир повернул лицо к югу.

Это не ночная тьма! – с ужасом осознала Виолетта. Неба как такового не было. Вместо него над землей Гардарунта нависло нечто – то ли невероятных размеров черные крылья, то ли огромная раззявленная пасть. И это нечто выдыхало клубы мрака, расползавшиеся по земле.

– Это же… – голос Яррена дрогнул, внезапно стал глухим и отчаянным. Он повернулся к кронпринцу. – Ты позволишь мне остаться? Я должен быть там. Я должен помочь!

Летта не успела удивиться ни просьбе, ни тому, что какой-то горец с принцем на ты.

– Нет, – осадил его Игинир. – Там есть кому помогать. А ты нужен мне здесь. Ты принес присягу, и никто тебя от нее не освободит, пока не выполнишь обязательств. А ты, напомню, обязан от лица короля Роберта и королевы Хелины передать жениху руку их дочери на бракосочетании.

Яррен скрипнул зубами и, молча поклонившись, снял с плеч и подал Виолетте свою огромную шубу на рысьем меху.

– Укройтесь. Будет еще холоднее.

– А как же вы? – нахмурилась девушка.

– Мне из обоза выдадут, – глазом не моргнув, соврал горец. Принцесса прекрасно знала, что обоз с ее приданым, гардеробом и вещами сопровождающих ее придворных остался в столице – невесту везли к жениху налегке, словно пленницу.

***