Кристина Юрьевна Юраш - Бабатырь

пустое. Она и испечет, и нарядится, а вы мимо проходите, даже не глянув. Ну раз не нужна вам, значит нужна мне. Все просто, Алешенька.

Зубы богатыря скрипнули. Он засопел.

- Не все ж бабе праздник! Мы тоже устаем! Иногда света белого видеть не хочется. И походы военные! И ... и...

- Ну что ж ты говоришь, Алешенька, - в голосе пленника слышалась улыбка. - Пока девку не обидели, я над ней власти не имею. Пока нужна она вам, я к ней даже не подступлюсь.

- Неправда! Зубы мне заговариваешь! - воскликнул молодой богатырь. Он уже хотел закрыть ворота дубовые на замки и засовы, но остановился. Видать, передумал.

- Налево пойдешь - девицу найдешь. Направо пойдешь - девицу найдешь. Прямо пойдешь

- девицу найдешь! Назад пойдешь - девицу найдешь! Тяжела жизнь Кощеева, -усмехнулся пленник.

- Ты их к в темнице держишь! Света белого не видят! - гневно выдохнул богатырь.

- Загар вреден для кожи, - послышался голос пленника, который даже не шевельнулся.

- Ты их к стенам приковываешь! - в сердцах выкрикнул богатырь.

- В душе, Алешенька, я тоже хочу, чтобы в замке уют был. Люблю красоту всякую по стенам развешивать, - заметил пленник. - Люди картины развешивают, а я девиц -красавиц. Смотришь, и душа радуется! Каждая, как картинка!

- Ты их голодом моришь! - не выдержал богатырь, едва не схватившись за меч.

- Не голодом, а диетой, - вздохнул пленник, тряхнув спутанными волосами. - Калории считаем вместе.

- Куска хлеба не даешь, хотя у самого закрома от золота ломятся! - сжал кулаки богатырь.

- Низкоуглеводная диета это всегда дорого, - со смехом возразил пленник, покачав головой.

- Слышишь, Кощей... - обернулся богатырь, раздумывая уходить. - Хотел спросить тебя, окаянный...

- Да-да, я весь во внимании, - заметил пленник. Из-за шторы спутанных волос, не было видно его лица.

***

Я чувствовала себя ямщиком - денщиком, который везет капризного барина в сторону его усадьбы. Пристегнувшись, я выдохнула так, словно собираюсь выпить. Но пить за рулем нельзя. Особенно, когда на переднем сидении везешь драгоценные двести килограмм инспектора. Поправив зеркала, чтобы видеть хоть что-нибудь кроме инспектора, я включила свет, щурясь на яркое осеннее солнце. Чуть не забыла!

Руки слегка дрожали, зубы постукивали, солнышко вызолотило листочки на деревьях.

Не знаю, сколько каши нужно есть, чтобы выжать это сцепление, но я, видимо, страдаю недоеданием.

- Ыыыыых, - выжала я тугую педаль. - Оооох!

Все, можно два раза не ходить в спортзал! Свой норматив я выполнила!

Рука хрустнула передачей. «Джеллентваген» задребезжал и заурчал. Видимо, ей тоже было страшно. Я уныло покосилась за инспектора, который нахмурился, пытаясь застегнуть ремень безопасности. Он либо вспомнил, что он как бы инспектор. Или не доверял моим талантам.

- Дырдырдыр, - тряслась машина. Я еще раз обернулась и посмотрела по зеркалам. А вдруг какой-то скучающий КАМАЗ захочет познакомиться с нами, вылетев на учебную площадку?

Пока что все идет хорошо! Но в задницу! Прямо-таки замечательно, но в задницу!

- В зад давай! На начало маневра! - ткнули мне в сторону лужи, которая прикрывала собой всю разметку. - Параллельная парковка!

Ага! Сейчас! Так, а где вообще хоть одна линия?

За время обучения в автошколе я узнала три вещи.

Первая, сцепление пахнет дохлой кошкой.

Вторая. Посмотри направо, потом налево, потом назад, потом помолись и только потом проезжай перекресток по главной дороге на зеленый сигнал светофора.

Третья. Ночью пешеходы любят надевать черное и красться в темноте аки ниндзя вдоль ночных дорог. Изредка сходя на обочину.

Я дала задний ход, рассекая коричневые волны грязи, как Дед Мазай, отхвативший приличный кусок инспекторской зайчатины к ужину.

Медленно, словно баржа, тянущая на буксире крейсер, я пыталась вычислить примерную разметку. Наощупь.

- Дрррр! - гудела машина, вплывая в лужу. Море вышло из берегов. Я чувствовала себя старшим помощником. Пока рядом со мной сидел капитан. Погоны уверяли, что он -капитан.

- Че ждем? - подстегивал меня капитан. Я видела вдалеке айсберг плавающего конуса.

Медленно, словно черепашка, я плыла по воде, слыша нетерпеливое покашливание на ухо. Повязка съехала мне на подбородок. А я мстительно посмотрела на инспектора. Это был мой последний экзамен. И если я его не сдам, то мне придется начинать все сначала.

Я сдавала уже четыре раза. И все четыре раза меня валили на какой -то мелочи. --">