Наталья Шевцова - Двенадцать ведьм (СИ)

разбередив кровоточащую душевную рану …

Казалось, что Эллина просто спит, перламутровая кожа светилась, на щеках играл легкий румянец…. Однако, Ганимед чувствовал, что жизни в ней нет. Законсервированное магией тело, не более того. Душа Эллины находилась за рубежом этого мира. Если бы ее душа ушла в царство Аида, тогда у него оставалась бы надежда…. Зевс властен над пространством. Кронос властен над временем. Над безвременьем и беспорядком, которому подчиняются демоны – властен Хаос. И не было ни одного случая с момента мироздания, чтобы Хаос вернул душу, принесенную в жертву Высшим Демоном. Ганимед резко отдал приказ не приближаться к телу Эллины, объяснив свой приказ вероятностью наличия магической ловушки. Ловушка могла быть, но кроме этого… ему просто необходимы были, хотя бы еще одна-две минуты иллюзии, что Эллина жива.

Последнюю тысячу лет Ганимед занимал пост главы ВАОПР (Вселенского Агентства Охраны Пространственных Рубежей), должность обязывала лично руководить расследованием всех убийств, совершенных всеми видами и подвидами темных сущностей, включавших в себя вампиров, демонов, троллей и прочих нелюдей. Ганимед привык ко всему: чудовищной жесткости, поломанным костям, рекам крови, смердящим запахам гниения, разрывающей душу боли, леденящей душу апатии, он даже привык к периодическим наездам всадников Апокалипсиса: Чумы, Войны, Голода и Смерти. Несмотря на то, что каждый их приход он переживал как собственный провал и просчет, эти четверо внушали ему беспокойство, но не обескураживали его. Каждый раз, вступая в смертельную схватку – голова Ганимеда оставалась холодной, а сердце горячим. Однако, он так и не сумел научиться – терять любимых женщин. За три тысячи лет – он по-настоящему любил лишь дважды: Соль и Эллину. Обе погибли, и он был косвенной причиной их смерти. Соль погибла, закрыв его собой, спасая от наемных убийц, подосланных его мачехой. И теперь Эллина... демон выбрал ее, потому что знал насколько она дорога Ганимеду. И это была демонстрация силы. От раздумий Ганимеда отвлекла сигнализация. В его доме незваный гость…

Глава 1

Ну и как я дочь богини благоразумия и сообразительности могла согласиться на подобную авантюру?! Ну, да…, ну, да… Гестия, Афина и Лета – втроем твердили, что «Ора – это для твоего же блага!». И идея познакомиться с дедом, прогулявшись при этом в Тартар – очень мне понравилась, как ни странно это прозвучит…. Ну, а перспектива отправиться в будущее на три тысячи лет вперед – так это вообще – ну как тут можно было устоять?! А то, что никто толком не мог объяснить, почему аж, на три тысячи лет вперед – это так, мелкая и несущественная деталь. Факт оставался фактом: мне ежеминутно грозила опасность быть обнаруженной Зевсом или еще хуже Герой – а значит, выбора у меня особо-то и не было.

Еще не знаю, как Лета, Афина и Гестия убедили Аида помочь мне, но дядя лично встретил меня на переправе через Стикс, доставил до рубежа, отделявшего Тартар от Асфоделового луга, и перенес через Пирифлегетон. Огненная река оказалась точно такой же, как я себе ее и представляла – обжигающе жаркой и дымящее, коптяще завораживающей. А вот Тартар очень отличался от того, чем меня пугали «всёзнающие» жрецы: здесь не было ни грязи, ни мрака, ни разлагающихся зомби, ни удушающего трупного запаха. Как оказалось, Тартар страшен другим – это мир-отражение состояния души. Чем чернее, гнилее и мерзкопакоснее душа, тем ужасней окружающая реальность для обитателя Тартара. Это параллельная реальность, в которой неизменно и константно реализуется самый неблагоприятный вариант события, случается именно то, что причиняет наисильнейшие душевные страдания. При этом, Тартар, окружённый тройным слоем мрака Эреба и девятикилометровыми стенами Посейдона – идеальная тюрьма, из которой с момента мироздания, ни разу никто не сбежал. Хочу, однако, отметить, что для заключенных сюда титанов – это более чем комфортная тюрьма. Резиденция моего деда Кроноса поразила невиданной роскошью, а дед поразил своей мощью и силой. Откровенная враждебность, исходящая от Аида – его ничуть не смущала. Он поступил, так как считал нужным, и всем своим видом демонстрировал, что ничуть не раскаивался. Кронос, низвергнутый в Тартар, оставался все тем же могущественным и эгоистичным правителем Времени, каким был во все времена. Единственное ограничение, которое на него накладывали непроницаемые стены --">